- Софья, - тихо говорит он, глядя мне прямо в глаза – собирайся милая. Поедем.
- Что случилось? – дрожащим голосом спрашиваю я.- Кто звонил?
-Из полиции звонили, просят приехать на опознание. Софья, твоя мама…
- И, что с ней? – спрашиваю я, чувствуя, как мое сердце отпускает ледяная рука страха. – Анатолий, пойми. Эта женщина не интересует меня. Что там опять? Побои снимала, или очередной хахаль квартиру выставил? Мы это все проходили уже. Пусть сама разбирается со своими проблемами. Она, ведь, даже сюда приходила, пока ты на охоте был, денег требовала. Моя мать – человек без стыда и совести. И не пойду я никуда, сама пусть разбирается. И тебе советую – не лезь.
- Софья, она умерла. Ее убили. Собирайся дорогая.
- Как убили? Это что, какая то шутка, ее новое изобретение? – спрашиваю я, все еще не понимая смысла происходящего. Анатолий принес мою одежду, и сейчас, одевает меня, как маленькую, растерянную девочку.
- Я не поеду никуда – вдруг говорю я, вырываясь из рук Анатолия. – Кто она мне?
- Она твоя мать.
- Нет у меня матери, она давно для меня умерла. Хочется тебе, езжай, опознавай. Чего хочешь делай, а я не поеду. Не желаю.
- Нет, ты поедешь – твердо говорит Анатолий – опознание – это условность. Софья, твою мать убил ее сожитель, случайно, толкнул в порыве ссоры, она ударилась виском об угол стола и умерла, моментально. Он сам вызвал полицию, они так и нашли его, сидящим у ее тела.
- Ну, что сказать, жалко мужика, жизнь свою угробил – равнодушно говорю я. – От меня ты хочешь чего?
- Нужно похоронить ее Софи, по - человечески. Выполни свой дочерний долг, проводи ее в последний путь.
- Очень уж ты милосердный Анатоль – говорю я, с трудом справляясь с черным гневом, вихрящимся во мне. - Ты не видишь, не различаешь черного и белого, в своем желании быть хорошим и правильным. Не знаешь моей жизни, до тебя. Она не хоронила мою бабушку, свою мать. Чужие люди деньги собирали, гроб покупали, одевали мою бабулю, обмывали. Где была она в это время? С очередным своим увлечением кайф ловила. Вот и добилась своего, и умерла так же глупо и бестолково. Я не буду хоронить ее, об этом государство может позаботиться.
- Но, ведь, ты не она. Ты – это ты, поэтому и примешь верное решение. Я не могу настоять, заставить тебя, не имею на это морального права. Только, попрошу тебя Софья, останься собой. Не дай обиде ослепить тебя. Знаешь, милосердие никогда не считалось недостатком, его просто стало очень мало в этом мире, но это не означает, что оно мертво.
“Нет Толя, я такая же точно, как она” – думаю я - “ Грязная, неблагодарная сволочь, гадящая в руку и душу, любящему меня мужчине. Интересно, что скажет он, узнай о моей сделке с Олегом? Выгонит меня, кроя последними словами, как я того заслуживаю, или снова все мне простит. Разве можно быть таким бесхребетным, или дурацкая любовь застит ему глаза, мешая видеть реальность. В таком случае, я тысячекратная дрянь, не заслуживающая даже дышать рядом с ним.‘
- Хорошо, - наконец киваю я головой – я похороню ее. В конце – концов, именно эта женщина наградила меня гнусной, как венерическая болячка, жизнью, в которой я ничерта не понимаю. Ты странный, зачем тебе все это, как ты живешь то так?
- Я люблю тебя Софья, и не хочу, что бы ты жила с таким грузом на душе. Рано или поздно, сожаление о несделанном придет к тебе, но тогда уже ничего будет нельзя изменить.
