- Вот, ты мне и расскажешь, куда и что я должен засунуть - весело посмеиваясь, отвечает мне Олег. – Сейчас, так уж и быть, не буду трогать тебя в твоем горе. Но, через неделю ты будешь мне нужна. Есть у меня для тебя одна, не пыльная, работенка.
- Олег, но что я скажу Анатолию? Как объясню свое отсутствие?
- Ну, это уж совсем глупый вопрос. Отправлю я твоего любимого в однодневную командировку. Цени, кстати, мог бы вообще наплевать на тебя и твои проблемы, сама бы выкручивалась. В следующий раз, так и сделаю, если не будешь послушной девочкой.
-Хорошо – обреченно говорю я и отшвыриваю от себя перламутровый телефон, словно ядовитую змею.
13. ГЛАВА 15
[Он]
Ей тяжело сейчас, тяжело понять тот водопад чувств, свалившихся на нее, практически одномоментно. Софья растеряна, разломана, разбита на части. Я совсем не знал женщины воспитавшей ее, но то, что переживала Софи, то, что рассказывала мне, пробудили во мне, лишь чувство ненависти к ее матери. И, тем труднее мне сейчас заниматься ее погребением, но для Софьи это важно, осознание того, что она все же любила свою мать, важная часть ее реабилитации. Вернувшись домой, нахожу Софью в кухне, она готовит. По квартире плывут одуряющие запахи выпечки, и чего пряного, терпкого, пахнущего специями и сексом.
- Ты готовишь? – удивленно спрашиваю я у раскрасневшейся красавицы, одевшей кухонный фартук, на голое, распаренное тело, оно пышет жаром, и животной страстью.
- Твоя манка, редкостная гадость – хищно улыбается Софья, глядя на меня с вызовом и усмешкой. – Чем это пахнет? Просто одуряюще, Софья, пахнет сексом. Что ты готовишь, приворотное зелье? Так я тебе доложу, тебе это не нужно, я и так твой. Весь, без остатка – смеюсь я, сглатывая тягучую, голодную слюну.
- Это майоран, кардамон и еще какие то специи. Я готовлю курицу, так захотелось, ужас просто.
- У тебя, все нормально?– спрашиваю я, глядя на ее порывистые, нервные движения.
- Да, все хорошо. Садись, будем есть, а то меня тошнит что – то, наверное после каши твоей.
Я смотрю, как Софья вгрызается крепкими белыми зубами в куриное бедро, и во мне тоже просыпается зверский голод, сравнимый с сумасшедшим желанием.
- Все готово? – спрашивает она, утолив первый голод.
-Да, готово.
- Это хорошо. Очень хорошо. Знаешь, я боюсь, что скоро сойду с ума. Рехнусь. Обними меня Анатолий, прижми к себе и не дай потеряться. Теперь, на этом свете меня держишь только ты. Я умираю от любви к тебе. Ты научил меня любить, и теперь, я не знаю, что с этим делать.
Я обнимаю ее горячее тело, прижавшееся ко мне, словно в поисках защиты. Софья обвивает меня руками и припадает своими губами к моим, проникая языком в мой рот. Ее запах, охваченная жаром, соленая кожа, заострившиеся от возбуждения, розовые соски, вызывают у меня острый прилив желания. Я слышу легкий стон из приоткрытых губ моей Софи. Ее тяжелое дыхание, как предвестник чувственной бури, яркого экстаза. Я чувствую переполняющее ее желание, и мое , поднимающееся по венам, горячее вожделение.
- Не медли, войди в меня – хрипло просит она, притягивая меня к себе. Я подхватываю ее на руки, и она обвивает мои ягодицы ногами, прильнув своей, такой желанной, грудью к моему торсу.
- Софья, я с ума сойду с тобой – говорю я, переместив ее на диван, и резко вхожу в нее, не в силах больше сдерживать себя. Я снова и снова, заполняю ее ,собой, Софья кричит и извивается от каждого моего толчка, каждого прикосновения к молочной коже, по которой, словно, искрясь побегают электрические разряды . Она скользит губами по моему телу, обводит языком ореолы моих сосков и время ускоряется, и тут же останавливается, когда я изливаю в нее свое семя.
