«Дочка!» – как она могла забыть!? Из памяти стремительным потоком понеслись воспоминания, связанные с девочкой, играющей с ней, по-детски смешно поющей колыбельную уставшей на работе и вернувшейся поздно матери, кружащейся с ней в праздничном новогоднем в танце. Воспоминания, перемешанные с видениями в клинике, до конца не понятые, с неопознанными ею образами, где она с дочкой (именно с ней!) стоит в поле держа ее за тонкую руку и провожает взглядом, несущийся по небу самолет....
– Ксения Павловна! – Ее тряс за плечо ее спутник уже через открытую дверь остановившегося автомобиля. – С вами всё в порядке?..
– Да, конечно… – Она, мгновенно избавившись от навязчивых образов прошлого, поежившись от холодного не по-летнему, воздуха запахнула плащ на груди и взялась за протянутую сильную мужскую руку, – так вспомнилось кое-что…
– Что-то серьезное? – Он подставил ей свой локоть, указывая кивком головы на лестницу к зданию возле которого курили, беседовали люди преимущественно одетые в форму.
– Знаете…
– Иван Алексеевич…
– Да, Иван Алексеевич, простите – всё время забываю, – Ксения, поднимаясь «прочла» для себя во взглядах и приветственных кивках положение ее спутника в этом здании – отношение к нему общей части офицеров и непроизвольно крепче взялась за его локоть, – воспоминания – очень важная часть нашей жизни, и как сказала мне недавно доктор: «Они вернуться со временем, возможно частично, но возможно не вернуться совсем…» – Она остановилась на секунду перед открытой перед ней дверью, – Сейчас часть вернулась ко мне после того, как я увидела случайных прохожих в окно вашего автомобиля… и знаете я рада! Это дает мне шансы пусть не на полное, но хотя бы частичное восстановление....
– И это здорово, Ксения Павловна! – Он помог ей по-джентельменски снять плащ в гардеробе, и она на мгновенье вернулась к тактильным воспоминаниям, пришедших с ощущениями от его прикосновений понимая, что это уже было с ней – именно этот человек когда-то помогал ей одеваться.
Она смущённо улыбнулась, опуская глаза.
– Не привычно? – По-своему истолковал ее улыбку спутник ведя по широкому в строго коммунистическом стиле оформленному коридору.
– Я.. как… не от мира сего, да?.. – Она снова улыбнулась, неловко – ей казалось все попадающиеся навстречу и отдающие честь офицеры задерживают надолго взгляды на ней быстро забыв про ее спутника.
– Вы для большей части служащих здесь человек новый и соответственно к вам проявлен интерес, – Иван Алексеевич вёл Ксению бережно держа за локоть одной рукой по лестницам, на ходу кивал, здороваясь или отдавал по-военному честь встречающимся работникам, – Так всегда бывает с новичками. Побудьте в образе «белой вороны». Привыкнут они и привыкните вы… и конечно же, чем быстрее вы приступите к работе, втянетесь в неё, тем быстрее станут незаметными подобные пока беспокоящие вас мелочи…
«Мелочи, детали – как часто из незначительных мелочей мы составляем необходимое целостное в нашей работе, будь то место преступления, портрет убийцы или показания подозреваемого… будьте внимательны к мелочам Ксения!» – Она наморщила лоб, осмысливая «выброшенный» памятью поток наставлений, – «Откуда это!? Ладно, потом…»
– Товарищи офицеры… Знакомитесь, Епифанцева Ксения Павловна! – В кабинете куда привел ее Кочубей, («Кочубей!» – внезапно память «вытолкнула» и фамилию ее спутника – легендарного героя партизанской войны), присутствовали офицеры, поднявшиеся из-за своих столов при их появлении. Двое склонившихся над бумагами выпрямились, застёгивая верхние пуговицы на воротничках формы. – Наш новый эксперт-консультант, в прошлом она лейтенант особого отдела НКВД, пока в звании не восстановлена, но это вопрос времени и прошу относиться к ней, со всем уважением… и не только как к женщине, но и человеку сделавшему очень многое для нашего общего дела и принявшей основное участие в поимке опаснейших преступников.... Это капитан Соловьев, старший лейтенант Абакин…
