Но с девственницами я тоже зарекся связываться, больно проблем много. Вряд ли ее устроят гостиничные отношения.
— Эта теория ломается одним щелчком пальцев, — щелкает она перед моим носом, своими наманикюренными прозрачным лаком пальчиками, — ведь это ты за мной следил.
Я слишком стар, чтобы себя обманывать.
Только преждевременная смерть помешает мне поиметь эту малышку.
— Не смог устоять. Для прогулки подойдет набережная?
— Отлично! — смотрит она прямо, периодически поглядывая на мой профиль. — Вон там есть парковка.
— Вижу.
Мы паркуемся рядом с набережной, и, встав на мощеную дорожку, я понимаю, что сам не ходил без цели уже очень много времени. Это в юности принято гулять, держаться за ручки. Но я вижу, как малышке этого хочется. Так что спокойно беру ее за руку, переплетая наши пальцы.
— Мне кажется, это слишком, — смущается она, но я не отпускаю.
— Это чтобы тебя ветром не сдуло.
— Считаешь, я худая?
— Нет, ты идеальная. Тем более лучше держать тебя поближе, — тяну к себе, продолжая шагать прямо. Щелкаю брелоком, закрывая машину.
— Значит, все-таки немец. Но у тебя совсем нет акцента.
— Я жил в России долгое время, потом даже женился здесь, но в основном бизнес веду в Европе.
— И сейчас женат? — напрягается она всем телом. Даже тормозит.
— А это важно?
— Конечно, важно. Я точно не та, кто будет делить мужчину с кем-то еще.
Ого. Какие громкие заявления.
— То есть, — притягиваю ее к себе почти насильно, — Ты хочешь заявить права уже не только на мое имя, но и на меня?
— Зубы мне не заговаривай, — шипит она кошкой, выворачивается, а я спиной ее к себе прижимаю. Котенок. Зубы сводит от желания забить на всю эту романтическую чепуху и отвезти ее к себе в отель.
— Я не женат, котенок
Она выдыхает, но не спешит вырываться. И со стороны может показаться, чтобы мы просто стоим в обнимку, глядя на воду, но только мне понятно, что это чертова прелюдия и скоро вот так мы будем стоять в спальне отеля. Только ее спинка будет прогнута, а рот раскрыт, выдыхая раз за разом «еще».
Есть в этом что-то. Девственница. Если, конечно, оно так и есть. Может, это вообще все игра, и девочка решила найти себе богатого папика. И такие мне попадались. Правда, отправлялись в вечный бан после первого кастинга.
Даже интересно, будет ли так же с Настей.
— Хорошо. А то я хотела тебя в реку скинуть. Ты знаешь, а ведь это мое первое свидание.
— Даже так, — разворачиваю ее к себе и смотрю на губы. — Мне очень интересно узнать, а где еще я могу стать первым?
Ее губы так близко, почти касаются моих, но она вскрикивает и убегает в сторону деревьев.
— Белка! Ты посмотри, там белка. — Она выискивает взглядом рыжие хвосты, пока я смотрю, как колеблется ее коса на заднице. Дать бы по ней, чтобы такие моменты кайфовые не прерывала. Хотя наблюдать за тем, как она белок кормит, тоже одно удовольствие.
— Орешки у тебя откуда?
— Я уже месяц пытаюсь попасть на эту набережную, — поднимает она счастливое лицо. — Все время с собой таскаю с надеждой. Хочешь?
— Кого?
— Белок покормить, — хохочет она, и от ее смеха только кровь сильнее в венах бурлит. Она будет так же смеяться, когда я пощекочу ей пятки, прежде чем закинуть их себе на плечи.
— Мне сорок лет. Я никогда не кормил белок, Настя.
— Тебе сорок? — Она поднимает брови. — И ты никогда не кормил белок, Ник. Мне кажется, самое время начать это делать. Иди сюда.
— Я тоже так скажу тебе сегодня, — вздыхаю, сдаваясь. Разве можно отказать такой улыбке. — И попробуй только отказать.
