— Аленочка Сергеевна, можно? — интересуется для приличия. Как будто я могу ответить «нет».
— Конечно, — натянуто улыбаюсь и замечаю, что она пришла не одна.
Нет, я не забыла о новом ученике. Просто в глубине души надеялась, что к этому злосчастному понедельнику все как-то переиграется и он не придет. Мои молитвы не были услышаны, и чудом меня не удостоили. Жаль.
— Здравствуйте, ребята, присаживайтесь. Хочу представить вам нового ученика. Аронов Глеб, — выводит парня вперед на всеобщее обозрение. — Он будет учиться в вашем классе.
Смотрю на него и чувствую, как внутри зреет протест. Все в этом парне отталкивает меня с первой секунды. Типичный мажор. Это видно даже не по дорогой брендовой одежде, а по взгляду. Дерзкому и наглому, словно все ему должны. Словно он король, а остальные челядь. Бр-р, мерзко. Зябко веду плечами, чтобы стряхнуть неприятное ощущение, и поджимаю губы. Я не должна быть предвзятой, каким бы он ни был мажором, в первую очередь он ученик, и моя обязанность его учить.
— Глеб, а это твой классный руководитель — Ильинская Алена Сергеевна, — радушно распинается Серафима Васильевна, словно не видит, что ему все равно. Чихать он хотел и на меня, и на своих одноклассников.
— Я могу сесть? — Его ровный, с легкой хрипотцой голос неожиданно врезается в меня и сбивает с ритма сердце.
Я теряюсь на мгновение. А он словно улавливает мое состояние, выжидательно вздергивает бровь и смотрит на меня взглядом, полным презрения.
— Конечно, располагайся на свободном месте, — получается как-то скомканно и совершенно нелепо.
Глеб многозначительно хмыкает и проходит мимо на последнюю парту, а мои щеки предательски вспыхивают. Осознаю, как это прозвучало из уст преподавателя русского языка, и хочу провалиться сквозь землю. Надо так опозориться перед этим мажором. С первой же фразы.
— Алена Сергеевна, продолжайте, пожалуйста. — Серафима Васильевна снисходительно передает мне взбудораженных новостью ребят и технично скрывается за дверью.
В классе сразу начинается гул и смешки. Все внимание приковано к новенькому, а он словно только этого и ждет. Смотрит на них свысока, как на обезьянок в зоопарке, и усмехается.
— Заканчивайте. На перемене познакомитесь, — строго осекаю их. — А сейчас открывайте страницу пятьдесят три.
Возмущенное роптание проходит по классу, но через несколько секунд сменяется шелестом страниц. Все листают книгу. Все, кроме новенького. Конечно, разве царь и бог снизойдет до простых смертных? Отвешиваю себе мысленный подзатыльник и смиряю гордыню.
— Глеб, у тебя есть сборник по ЕГЭ? — наступая себе на горло, спрашиваю.
Взгляд, блуждающий по классу, опять останавливается на мне. Становится не по себе, но стараюсь не показывать своего отношения.
— Он мне не нужен, — хмыкает Глеб и едва заметно ухмыляется.
Начинаю закипать, точнее, вспыхиваю, как спичка, но быстро тушу себя, не давая пламени разгореться.
— Почему?
Ах, ну да. «Медалист» же. Сволочь самоуверенная! Что он и доказывает в следующий момент. Глеб закатывает глаза к потолку, закидывает ноги на парту и демонстративно втыкает в уши наушники. Наглец и хам. Ненавижу таких борзых! Думают, что им все можно. Злюсь так, что аж внутри все переворачивается. Но устраивать прилюдную порку не собираюсь. Ну уж нет. Хочет внимания? Хрен ему. Я не опущусь до скандала.
Провожу урок в строгом соответствии с планом. Ловлю на себе его взгляды, и становится как-то неуютно, но не даю себе слабину.
