— Спасибо.
***
Возвращаюсь домой и улыбаюсь, ощущая офигенный аромат свежесваренного борща. Аж желудок сводит.
— Галчонок, — захожу на кухню и расплываюсь в улыбке. — Ты моя самая большая любовь.
— Не подлизывайся, — ворчит она беззлобно. — Мой руки и за стол.
Послушно исполняю. Сажусь и жду, захлебываясь слюной. Передо мной появляются тарелка супа, сметана и хлеб. Душу готов продать за этот борщ. Нереально вкусно.
— Ну что там в школе? Взяли? — Галина Ивановна садится напротив.
— Да. В понедельник первый день, — с набитым ртом отвечаю я.
— Ну и отлично. А теперь расскажи, как ты собрался жить?
— Галчон… — с упреком смотрю на нее. Не ожидал, что начнет отговаривать. Даже аппетит пропадает.
— Я, между прочим, серьезно, — хмурится она и смотрит в окно отрешенным взглядом. — Вильнуть хвостом и уйти от отца — это, конечно, здорово. Но дальше-то как-то надо жить. На что-то, в конце концов.
— Есть у меня пара идей, — вздыхаю и отодвигаю пустую тарелку в сторону. — Пока думаю, как реализовать. Комп нужен, без него тяжко.
Галина Ивановна уходит в коридор и возвращается с сумкой.
— Вот что, хороший мой, — достает из нее небольшую пачку денег и кладет на стол. — Вот я тут скопила…
— Нет, что ты, я не возьму, — качаю головой и отодвигаю деньги обратно. Я, конечно, сволочь, но не до такой степени и не со всеми. Как я могу забрать последние деньги у пожилого человека?
— Не спорь, — настаивает Галина Ивановна. — Это мое решение.
— Так нельзя.
— Да брось, мне все равно тратить некуда, — фыркает она. — А ты купишь себе компьютер. Ты парень умный. Кто бы что ни говорил, а я знаю тебя очень хорошо. Мария успела заложить в тебя нужные качества, и я уверена, что ее воспитание даст свои плоды.
— Спасибо, — шепчу и тру глаза, которые так некстати начинает щипать.
— Ну все. Мне пора. — Галина Ивановна обнимает меня. — Еды я тебе наготовила. На несколько дней должно хватить, а потом вернусь и еще что-нибудь приготовлю.
— Отец знает? — внезапно напрягаюсь я.
— Что ты, конечно нет, — отмахивается она. — Я отпросилась к врачу…
Сомневаться в ее словах не приходится. Да и зачем меня обманывать, я все равно узнаю правду рано или поздно.
— Сильно лютует? — усмехаюсь я.
— Ждет, когда ты одумаешься и вернешься, — улыбается Галина Ивановна.
— Не будет этого, — цежу сквозь зубы и стискиваю кулаки что есть силы. Сдохну, а не вернусь к нему. Из-за него все в моей жизни кувырком. Не хочу больше знать эту мразь.
— Не будь таким категоричным. — Она треплет меня по голове. — Как бы то ни было, это твой отец. Решил жить отдельно — ради бога, но ненависть свою брось. Не дело это.
— Ты защищаешь его? — вскипаю в секунду. — После всего что он сделал с матерью?
Ничего не понимаю. Галчонок всегда была на моей стороне. Что происходит?
— Ты не знаешь, как все было на самом деле. — Она ободряюще сжимает мое плечо. — Ты был слишком мал. А судить по одной стороне гиблое дело.
— Я не понимаю, ты его защищаешь, что ли? — все же уточняю, чтобы расставить все точки в этой истории.
— Я никого не защищаю. Но и тебя предохраняю от опрометчивых поступков, — качает она головой, а в глазах столько боли, что становится не по себе. — Разорвать отношения ты всегда сможешь, а построить заново сложнее. Возьми просто паузу, а время все расставит по местам
— Хорошо, — сдуваюсь я. — Может, ты и права. Спасибо.
Не могу спорить. Чувствую, что упускаю что-то важное.
