Читать онлайн Кристина Астремская, Александр Астремский - Нематериальные

Три гигантские зеркальные пирамиды возвышались в центре крупнейшего мегаполиса Земли, а рядом с ними, покрытые каплями недавнего дождя, переливались десятки небоскребов.

По улицам метались люди, наталкиваясь друг на друга, как насекомые в закрытой банке. Бегущие спотыкались, падали, и толпа, уже не в силах остановить движение, затаптывала тех, кто не успел подняться.

Охваченная паникой, по улице бежала женщина. В какой-то момент она оторвалась от толпы и свернула в переулок, но сразу же налетела на мужчину. Тот стоял, согнувшись, в попытке преодолеть судороги, сотрясающие его тело. И тут он внезапно исчез – будто растворился в воздухе… Только одежда его темным пятном мягко опустилась на землю.

От ужаса женщина схватилась за голову и завизжала так неистово, что от ее крика содрогнулись стекла в домах. Спустя мгновение она ринулась вперед, но, сделав лишь несколько шагов, тоже исчезла. Ветер, будто ожидая этого, подхватил ее тонкий пестрый халат и, пронеся пару метров, опустил на землю. А через несколько секунд это яркое пятно затоптала оголтелая толпа бегущих жителей. Но и им не удалось спастись. Они исчезали один за другим, и вскоре в этом месте никого не осталось.

Бегущих людей становилось все меньше и меньше. Они исчезали поодиночке и целыми группами, оставляя после себя единственный след – одежду, лежащую на тротуарах.

Крики слышались все реже, пока не прекратились вовсе. Еще некоторое время раздавались звуки автомобильных сигнализаций, да и те постепенно утихли.

Улицы опустели. Город погрузился в небывалую тишину… То же произошло и в других секторах планеты.

Так цивилизация на пике расцвета завершила свое существование.

Годы, века и тысячелетия не щадили того, что от нее осталось. Небоскребы разрушались, превращаясь в пыль, а дикие кусты и деревья заполоняли то, что когда-то было улицами, площадями и парками. Былое великолепие сменилось песчаными барханами, а буйная растительность, иссохнув, оставила после себя лишь редкий колючий кустарник.

И только величественные пирамиды выстояли под натиском веков. Их зеркальная облицовка исчезла, но сами они неизменно возвышаются над пустыней, надежно храня тайны исчезнувшей цивилизации.

Во время тренировок Макс Ландау называл себя «Бестелесным». Сейчас он перемещался сквозь бетонные стены на двадцатом этаже недостроенного небоскреба, а в его разуме шел обратный отсчет: пятьдесят девять, пятьдесят восемь, пятьдесят семь…

Меньше чем через минуту его тело снова станет материальным. И можно будет сделать очередную заметку: достигнут новый временной предел нематериальности – тридцать минут.

Пройдя сквозь очередной бетонный блок, Макс оказался в просторном холле, с трех сторон ограниченном стенами. Четвертую стену в будущем предполагалось застеклить, превратив ее в панорамное окно. А пока вместо нее зияла пустота. Отсюда открывался прекрасный вид на квартал, и панорамное окно здесь было бы как нельзя к месту.

Но совершенно не к месту здесь был рослый рыжебородый мужик. Он стоял у самого края, и ветер, гулявший по открытым этажам, трепал его волосы.

– Все люди грешны, – произнес мужик и с презрением сплюнул в пропасть.

Перевалило за полночь, и тусклые огни по периметру недостроя постепенно таяли в густом тумане, окутавшем Нью-Йорк.

Под ногами у здоровяка валялся фонарь. Он поправил его носком грязного ботинка, и яркий свет залил бетонный пол, на котором лежала связанная девушка. Ее длинные светлые волосы беспорядочно разбросались по полу. Изо рта торчал кляп – шарик, который иногда используют любители нестандартного секса. Рукав розовой куртки был разорван. Руки, крепко связанные веревкой, побелели, и она то и дело шевелила ими. На талии и бедрах была закреплена страховочная система, какую обычно используют альпинисты или спортсмены на веревочных трассах, а к страховке мощным карабином крепился толстый канат. Край каната держал рыжебородый. Перебросив толстую веревку через крюк в потолке, он крепил его сейчас к такой же страховочной системе, которую надел на себя. Покончив с этим, он пропустил канат через ролик на поясе и несколько раз дернул. Трос свободно ходил по ролику, при этом прочно удерживался блокирующим механизмом. Рыжий довольно хмыкнул.

На вид девушке было не больше семнадцати. Она периодически всхлипывала, а округлившиеся влажные глаза переполнял страх.

Здоровяк подхватил девушку за страховку, приподнял, словно тряпичную куклу, и придвинул еще ближе к краю – так, что ее голова оказалась прямо над пропастью.

Макс отпрянул. На мгновение он даже забыл, что находится в нематериальном состоянии и никто не может его видеть.

Сорок два, сорок один, сорок… Время нематериальности истекало.

Девушка что-то замычала, а ее волосы подхватил ветер, растрепав еще сильнее.

– Все мы грешны, и это нормально, – прохрипел рыжий, натягивая веревку, соединяющую его с девушкой, и наматывая свободный край на левую руку. – Но, когда грехи накапливаются, от них нужно избавляться, например ходить на исповедь. Или же… нести за них наказание.

Девушка задергалась, закрутила головой и замычала. Тушь вперемешку со слезами заливала ей глаза, отчего они еще больше слезились. Не обращая на это внимания, рыжий здоровяк продолжал монолог.

– Исповедоваться ты не захотела, поэтому мне приходится делать это насильно. Согласись, я долго ждал… Но в очередной твой грешный день нервы мои не выдержали… – Он сделал паузу, внимательно наблюдая за девушкой, которая с ужасом смотрела в черную пропасть. – Давай так, – продолжил рыжебородый, – не хочешь каяться, не надо. Я знаю твой самый страшный грех. Ты их просто перечисляй, а когда расскажешь о самом страшном, это и будет твоим раскаянием. Тогда я отпущу тебя. Договорились?

Девушка замотала головой и снова замычала.

Мужчина разочарованно вздохнул и закатил глаза.

– Ну вот… Опять будешь говорить, что ты ни в чем не виновата? Видимо, ты меня не поняла.

Он снова нагнулся, подхватил ее за страховку и приподнял. Будучи раза в три крупнее, он с легкостью придвинул девушку еще ближе к краю, отчего верхняя часть ее тела зависла над бездной.

Девушка задергалась интенсивнее, пытаясь отодвинуться от края, но на ее живот опустился тяжелый ботинок рыжебородого, прижав к полу. Теперь она не могла даже пошевелиться.

– Итак…

Девушка отчаянно закивала. Рыжий ухмыльнулся и потянул ее назад, уложив на прежнее место. Прикоснулся к нежной влажной щеке, отчего девушка оцепенела, а в глазах ее застыл ужас. Здоровенная рука медленно опустилась на шею и замерла. Рывком здоровяк выдернул кляп.

– Я скажу… Все скажу… – зазвучал звонкий срывающийся голос.

Здоровяк улыбнулся и опустился на корточки рядом.

– Мой грех… мой страшный грех в том, что я не послушалась тебя и… и… не пришла в твою церковь.

Мужчина приподнял брови и громко рассмеялся.

– Да что ты! Какой же это грех? Это просто глупость. Не вини себя за это.

– Пожалуйста, отпусти меня! Я же тебе ничего не сделала!

– Назови свой самый страшный грех, – продолжал рыжий. – Я просто хочу тебе помочь. Ну?

Девушка снова всхлипнула.

– Я… я переспала с учителем химии перед экзаменом.

Глаза ее блеснули, а губы искривились. Она отвела взгляд в сторону и снова заплакала.

– Видишь? Тебе наверняка стало легче, – произнес рыжий.

Девушка закивала.

– Ну вот… Жаль только, что ты не назвала свой самый страшный грех.

– Я назвала.

– Нет, не назвала. Я не это ожидал от тебя услышать. – Голос его стал тише. – Пойми, я лишь выполняю свою миссию. Помнишь символ моей церкви?

– Да, помню… Паук.

– Умница. Паук. Космический творец, великий прядильщик, создающий ткань мира. Богов он сопровождает как советчик… Но… ты же не богиня? Наверное, поэтому так до церкви и не добралась.

Макс вспомнил: его ассистент, Эдди, уже давно посещает церковь, которую называет Церковью Грехоизбавления. Он неоднократно рассказывал о ней, и сейчас Макс вспомнил эти рассказы. Уж больно они напоминали философию рыжебородого…

– Ты хочешь меня убить? – Голос девушки сорвался на крик.

– Зачем? – произнес рыжебородый, приподнимая брови. – Хотя… думаю, ты и так уже видишь, насколько бренно и уязвимо перед лицом смерти то, что ты называешь своей жизнью. Твое грешное существование…

Он опять приблизился к ее лицу и, схватив за волосы, приподнял белокурую голову. Девушка скривилась от боли.

– Назови свой грех, Хлоя… – прохрипел рыжебородый.

– Я… я…

– Говори! – крикнул он ей прямо в лицо, отчего из ее глаз брызнули слезы, и она зажмурилась.

– Я переспала… с двумя одноклассниками…

Он отпустил ее волосы и отпрянул.

– С двумя? Одновременно?

Она кивнула.

– И что тебе это дало? Ты почувствовала себя более счастливой?

Она отрицательно замотала головой.

– Свободной?

– Нет, – произнесла она всхлипывая.

– Ладно. В любом случае это не то…

Рыжебородый приподнялся и снова подхватил девушку за страховку.

– Нет! Нет! – истошно закричала она.

Не обращая внимания на мольбы, он грубо подтащил ее к краю и, еще раз проверив веревку, пропущенную через крюк в потолке и закрепленную на поясе, резко пнул жертву.

Раздался вскрик, тело девушки перевалилось через край и повисло между этажами. Единственное, что удерживало ее сейчас, это блок-ролик на поясе рыжебородого.

Здоровяк крепко удерживал канат, переброшенный через плечи. Несмотря на то, что он был намного крупнее и сильнее девушки, ему, тем не менее, пришлось хорошенько упереться в пол, чтобы удержать ее.

Макс материализовался и теперь, стоя за бетонной перегородкой, лихорадочно искал решение. Как противостоять этому маньяку? Как ему помешать?

Немного подумав, он рванул к лестнице, спустился и оказался в таком же помещении, но этажом ниже.

Девушка беспомощно болталась на канате, удерживаемая страховочным поясом, а канат терся о бетонное перекрытие и скрипел.

– Я подниму тебя, если ты расскажешь о своем самом страшном грехе! – раздался голос сверху.

Канат снова заскрипел, и девушка на несколько сантиметров поднялась вверх.

– Назови! – требовал рыжебородый.

Хлоя отчаянно закричала.

– Не ори! Тебя все равно здесь никто не услышит! Говори!

Раздался жуткий скрежет, и Хлоя резко опустилась, рефлекторно взмахнув руками и вскрикнув. В темноте не было видно ее лица, но Макс явно ощущал весь тот ужас, который она испытывала.

– Я согласилась, чтобы мой парень фотографировал меня голой! – выкрикнула Хлоя. – Подними! Подними меня!

Еще один рывок, и девушка снова резко опустилась, оказавшись в метре от уровня пола, где сейчас стоял Макс. Она раскачивалась, словно маятник, оказываясь то над полом, то над пропастью, а канат, удерживаемый рыжебородым, все скрипел.

– Да, я гляжу, ты та еще шлюха! – протянул здоровяк. Его не было видно, но голос, низкий и громкий, слышался отчетливо. – Давай! Еще пара попыток, и покончим с этим!

– Я не знаю! Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать! – воскликнула Хлоя и снова разразилась рыданиями. – Я украла у тебя пятьдесят долларов!

– Девочка моя! Все это не то… – протяжно проговорил рыжий и, помедлив, продолжил: – Ты должна кое-что знать. Послушай еще малость о нашей церкви. Тебе не помешает. Паук умеет перемещаться даже в воздухе. Для нас это связь с небом и богами. Именно поэтому мы рассматриваем паука как посредника между мирами. И поэтому он служит проводником души в ее посмертном путешествии к небу или в подземный мир. Мы здесь выполняем его работу… работу Паука…