Бим, злобным стукачом, нарушив обет молчания: «А я вообще из машины не выходил».
Егорыч бесшумными снарядами: «Врёшь, падла. Выходил». Егорыч сам выходил, притом он не падла: а чёб не выйти за компашку, если пост дрыхнет. Заодно цены посмотреть.
Порфирий пилит коллективу нервы: «Не в этом дело. Мы были четвёртыми… в очереди! Были б десятыми – какая б нахрен разница. Отъехали, и стали сотыми, со–ты–ми!!!»
– Не ребята, мы сотые не из–за жвачки: а из–за паспортов. Нехрен было показывать лишние, – так сформулировал Егорыч главную оплошку утра.
– Заткнитесь, пацаны, – велел Ксан Иваныч.
– Кирюха прав, – сказал Бим прокурорским тоном, – дьюти фри – это херово… но погоды нам не сделало. А вот покрасоваться и время проiбать – хлебом нас не корми, квасом нас не пои!
– Чё? – привстал Ксан Иваныч. – Как это покрасоваться? У меня было три паспорта, я и показал!
– А если бы десять? Все бы отдал? Вот нахер им все?
– Десять бы не отдал, – сказал как отрезал Ксан Иваныч. Он зол, как чёрт под Вакулой, а эти ещё шурупы ввинчивают.
– Именно покрасоваться! А как ещё? Вишь ли, показаться захотелось: вот мы какие важные, мол… а уж какие честные! Виртуозы заграницы, блин!
– Пошёл ты…! – Ксан Иваныч в усмерть обиделся на бимовские слова, хотя чего уж тут брыкать копытами: виновен.
– Да ладно, господа, – ввязался Егорыч мирильщик, – чё уж там. Ну, ошибся. Ну, не подумал лишний раз. Кто знал… этих… сук. Каждый может сплоховать.
– А нахрен было паспорт разным, блинЪ, таможням оставлять! – расширялся Бим.
– Что–о–о? Как это? – думает внимательый читатель, – отдали паспорт? Пограничникам? Зачем. И поехали дальше без него? Чё–то тут автор завирает…
И ничего–то автор, а он свидетель и участник, не завирает. Вот в подтверждение правды Малёха:
– Только хлопот нажили и больше ничего! – сказал Малёха.
– Мой сын предатель, – подумал Ксан Иваныч.
***
Малёха тоже ничего не купил, потому как там не дешёвый Макдон, а уже кусок заграницы.
А за своим паспортом он следит. А эти стариканы снова лоханулись… Тем более отец. Отец не должен выглядеть плохо… перед этими… скалозубами…
Генерал потерял кредит. Не только доверия. Не только перед товарищами с бодуна. Но, главное: перед сыном – малолеткой с крылышками.
У мальчика с крылышками отобрали любимую коробочку со сладкой травкой. Какая боль, какая боль!
Наивному малолетке, – тут ради правильной дислокации стоит оговориться ещё раз, – на днях стукнуло то ли двадцать один, то ли двадцать три, что на самом деле без разницы. И в двадцать можно руководить кавалерией. И точно так же, в двадцать, и в тридцать можно гонять баклуши, тратить родительское бабло хрен знает на что, в сорок завалить семейный бизнес, в пятьдесят грохнуть любимого дедушку и до конца жизни присесть.
***
Безпаспортную группу (если бы белорусы замылили паспорт) поляки бы в Европу не пустили. Ещё с треском и на пинках выпроводили бы обратно. Обидно? Разумеется.
Малёхе с Егорычем, как лучшим в мире физкультурникам, для выручки главного, удостоверяющего личность отца, документа пришлось пчёлками полетать между машинами – по сути «между Польшей и Беларусью», в нейтральной зоне.
А это метров триста в одну только сторону… А солнце жарит, чтоб оно пропало! И нет у них судьбы другой. Не торопись, Малёха Ксаныч…
***
На беларуськой стороне спросили номер машины и пожурили за невнимательность. Поинтересовались, почему, мол, за утерей явился не сам хозяин.
