– Ладно.
Отец растормошил волосы на голове так похожего на мать сына, поднялся и двинулся на кухню. Там он сел напротив жены, посмотрел в чуть раскосые глаза и сказал:
– Чем занималась?
– Ничем. Дома целый день. С Людкой полдня по телефону болтала.
– Васька ее опять пьет.
– Знаю. Меня звал.
– Когда успел?
– Когда трубку у Людки отнял. Но я его послала. Сказала, что от нас, если только ты придешь: люлей ему навешать. – Она заулыбалась. Алексей тоже улыбнулся, подсел ближе и обнял жену, выразив, таким образом, поощрение за хорошее поведение. Он не отпускал ее с минуту: просто хотел подержать жену в объятиях, почувствовать ее тепло. Он носом повернул круглое лицо к своему и поцеловал на нем полные губы. Все, что утром он подавил в себе на турнике, проснулось с новой силой. Он обернулся, нет ли сына рядом, рукой смял тяжелую грудь под розовой толстовкой. Снова присосался к ее полным губам, медленно клоня голову то вправо, то влево.
– Пойдем в ванную, – прошептал он ей на ухо.
– Андрюшка дома, – заупрямилась она, будто ее это когда-то останавливало. Не иначе как за утро мстила.
– Он в компьютер свой уставился. Пойдем, пока ему в туалет не приспичило.
Татьяна лукаво улыбалась и не отвечала. Он взял ее руку. Она сопротивлялась не больше мгновения, достаточного, чтобы погасить, а затем сильнее прежнего разжечь предвкушение в муже. Они закрылись в ванной и прильнули друг к другу. Сафронов дрожал от нетерпения.
В коридоре раздался дверной звонок.
Муж и жена замерли.
– Кто это? – спросил Алексей, не выпуская ее из объятий.
– Не знаю, – честно призналась она.
Он с прищуром смотрел на нее. В дверь снова позвонили. Алексей отпустил жену и, заправляя рубашку, поспешил открыть. Оттолкнув опередившего его Андрюшку, он заглянул в глазок и увидел незнакомого мужчину в косухе. На его растянутом в глазке лице играла широкая улыбка.
Этот еще, что за тип, подумал Алексей, открывая дверь.
Нерастянутое – лицо показалось ему знакомым.
– Кого? – спросил Алексей грубо.
– Оленя.
У Андрюши, выглядывающего из-за спины отца, в изумлении открылся рот.
Алексей же, то ли по интонации, то ли по тому, как назвал его гость, узнал незнакомца.
– Пашка! – закричал он.
– Лешка! – закричал гость.
– А-а-а-а!!! – закричали они оба и обнялись.
– Пашка-Пашка. Сколько лет. Заходи. Олень? Сам ты олень рогатый!
Алексей провел старого друга в дом и подвел к сыну.
– А это, что за герой? – Гость присел на одно колено. – Не Андрюха ли? Давай лапу мужик. Помнишь меня?
Андрей помотал головой, но руку пожал.
– Ого, руку мне отдавишь, силач.
Андрей еще сильнее сжал руку, закусив нижнюю губы. Гость только пуще рассмеялся.
– Все-все, сдаюсь. Нисколько меня не жалеешь, а я тебе из самого Екатеринбурга подарок вез.
Мальчик поспешно выпустил руку мужчины, вытаращив глаза.
– Подарок?
– Да. Вот. – Гость на бок сдвинул висевшую на одном плече спортивную сумку, открыл ее и достал автомат. – Держи. Как настоящий. Толька пульки пластиковые.
– Ого! Кру-у-у-у-то!
Павел засмеялся.
– Что надо сказать? – спросил отец.
– Спасибо! – выкрикнул Андрей.
– Его можешь поцеловать, – сказал отец, – это твой крестный.
Андрюшка вытаращил глаза. Крестный. Его крестный, с которым он всегда хотел познакомиться. Про которого папа говорил, что они сильно дружили, хоть и редко виделись, с которым только по телефону и общались. Андрюша сам с ним говорил по телефону один раз на Новый Год и один раз в день рождения отца, но это было давным-давно. Он поцеловал крестного в колючую щеку и еще раз сказал спасибо, добавив на конце «крестный».
