Шторм сразу с опаской отстранил свою морду, но потом осторожно обнюхал ладонь Кириллы и, пройдясь по ней губами, позволил ей себя погладить. Он даже подставил свою шею для почесывания и довольно фыркал, когда девушка охотно подчинилась его желаниям. Кири, хохоча от того, что его грива щекотала ее лицо, прислонилась к его шее и обняла Шторма.
– Хи-хик! Какой ты хорошенький и мягонький, Штормик! – Лаково сюсюкалась она с жеребцом, который с таким же восторгом принимал ее ласки.
– Ну все, хватит! Он все-таки боевой конь, а не садовый пони… И не называй его Штормиком, его имя – Шторм и точка! – Приревновав своего верного четвероногого друга, прорычал Мэлинар, а после, сощурив злобно глаза, проговорил шепотом коню. – Ах ты ж предатель! Я думал хоть ты за меня!
Шторм вывернул губы так, чтобы обнажились все зубы и закивал головой, как бы насмехаясь над своим хозяином. Остальные жеребцы не обращая никакого внимания на Шторма и его компанию мирно жевали овес и отгоняли мух своими длинными хвостами.
На очередное замечание своего хозяина о его неблагодарности, Штор ответил незамедлительно. Он своей тяжелой головой пихнул Мэлинара и тот, не удержавшись на месте, наскочил на рядом стоящую девушку. Кирилла была так близко к своему возлюбленному, что даже могла почувствовать аромат его кожи, напоминавший ей букет лесных цветов. Этот жест девушка приняла за романтический намек и, поправив рыжий завиток, прыгающий перед самым ее носом, заполыхала алой краской. Мэлинар же резко отскочил в сторону, словно бы обжегся о пламя и, извинившись, посмотрел со злобой на своего коня, а затем показал ему угрожающий кулак. Шторм, кажется, не принял угрозу хозяина в серьез и сделал губами многократную волну, которая больше по звуку напоминала очень неприличные звуки жизнедеятельности.
Кирилла захохотала:
– А ты, оказывается, милашка! – Адресовала она Шторму, а затем, весело высказала свое заключение эльфу. – Уж с юмором у эльфийских скакунов точно все в порядке!
– В этом нет ничего веселого, – оборвал ее Мэлинар, все так же из-подо лба поглядывая на своего взбунтовавшегося скакуна. – Когда вернемся домой, то я лишу тебя яблок! – Проговорил он, тыкая пальцем в нос Шторму.
Жеребец возмущенно заржал.
– Ты еще чем-то недоволен? Тогда, наверное, отменю еще и морковку с остролистом! – Объявил Мэлинар и тут же получил хлесткий удар искрящейся белоснежной гривой по лицу.
Вечернее небо затянулось густым полотном с россыпью бриллиантовых крошек. С речек подул холодный ветер, несущий в себе ароматы полевых цветов, скошенной травы, ила и хоздворов. Из дубовой рощи завыли сумеречные коты, а птичьи свирели стали умолкать.
Кирилла, обдуваемая свежим ветром немного подмерзла. Она попыталась согреться, растерев плечи руками, тем самым намекая жениху об ухаживаниях, о которых слышала из рассказов старушки Алетты, но эльф не проявил никакого энтузиазма, даже, когда Кирилла застучала зубами и сотрясаясь от дрожи, громко сообщила о том, как ей до смерти холодно. Все что сделал в этой ситуации Мэлинар, это предложил ей уже зайти в дом.
Смелая девушка не хотела оставлять своих попыток добиться расположения будущего супруга и делала все, чтобы Мэлинар заметил ее содрогания и проявил инициативу. Она даже, якобы невзначай терлась о его высокую фигуру, желая, чтобы эльф ее хотя бы приобнял, но в самый неподходящий момент ее прервал Просфор.
