Ненависть сиреневого цвета - страница 6

– А это левая или правая?

– Разницы нет, – ответил Казума, – просто вытащи её, положи на палец, как тарелочку, и надень на глаз. Всё, как делал управляющий.

– А это больно? – с беспокойством спросил я.

– Нет.

– А если я не попаду в глаз? – снова спросил я.

– Надевай у зеркала, – Казума указал в угол комнаты, где на стене висело небольшое зеркало.

– Надо же руки помыть. А где? – не унимался я, задавая всё более бессмысленные вопросы.

Казума, уже молча, подошёл к раковине с краном и указал на неё.

Я хотел что-то ещё спросить, но Казума перебил:

– Хватит задавать вопросы! Просто надевай уже! Чем дольше тянешь время, тем меньше его остаётся. У тебя всего сорок минут, а ты ещё даже руки не помыл! Давай быстрей! – и он толкнул меня к воде.

Я все-таки помыл руки, взял коробочку, встал перед зеркалом и даже взял линзу, как научили. Всё это под торопливые команды Казумы. Он так разволновался, как будто это его могли выгнать, если не наденет линзы. Я не стал возмущаться, все-таки он придавал мне уверенности. Итак, линза была на пальце, и вот теперь начиналось самое трудное. Казума замолчал и я, держа свободной рукой веки широко открытыми, начал аккуратно приближать палец с линзой к глазу. Но, как только я уже почти прикоснулся к зрачку, мне вдруг стало страшно. Я отдёрнул руку и зажмурил глаза. Казума вздохнул и принялся объяснять мне, что ничего страшного не случится, когда я прикоснусь к зрачку линзой, даже почти ничего не почувствую. Но мне всё равно было не по себе. Слова Казумы теперь не успокаивали, а почему-то наоборот ещё больше пугали. Из-за этого сердце колотилось, как бешенное, а руки тряслись. Я был не уверен, смогу ли вообще в таком состоянии попасть в глаз. Но попасть надо было. По словам Казумы оставалось всего полчаса.

Я снова начал трясущимися руками приближать линзу к глазу, и опять тоже самое: я обомлел и отдалил руку от лица. Так повторялось раз десять, если не больше. Казума старался не терять терпение, но было видно, что его это уже раздражает. В конце концов, я задержал дыхание, открыл по шире глаз, другой рукой близко-близко поднёс палец к глазу и раз! Линза исчезла с пальца! Я даже не заметил, куда она подевалась. Только когда взглянул в зеркало, понял, что она уже на глазу.

– Так просто?! – удивлённо воскликнул я. – Даже не заметил, как это получилось!

– Вот видишь, это легко! – облегчённо выдохнул Казума и добавил, – теперь осталось вторую так же надеть.

Я уже смелее открутил крышку второй баночки и ловчее взял вторую линзу. Но не тут-то было. На второй глаз было неловко надевать. И снова началось мучение… Но, всё же, мне удалось оказаться в линзах в срок, даже пять минут в запасе осталось. Я посмотрел на свои глаза в зеркало и только сейчас заметил, какого они цвета. Они были небесно-голубые. Я смотрел на них и вспоминал, как, будучи совсем ещё маленьким, я смотрел на себя в зеркало, а мама подходила, гладила меня по голове, говорила ласковые слова… Из воспоминаний меня выдернул голос Казумы:

–Ты что делаешь? Нельзя плакать в линзах, а то всё будет напрасно!

Я и не заметил, что из глаз протекали крупные слёзы. Казума протянул мне чистый белый платок. Я взял его и аккуратно стёр слёзы с глаз.

– Всё, пошли, а то опоздаешь ещё чего доброго. – Слова Казумы прозвучали скорее мягко, чем строго.

Мы отправились в лавку, которая располагалась на первом этаже здания. Войдя через дверь в зал, где стояли стеллажи с яркими блестящими вещами, мы сразу же встретили внимательный взгляд управляющего. Я сначала прямо посмотрел ему в глаза, но потом тут же смутился, потому что вспомнил, как час назад со слезами говорил, что не смогу надеть линзы. Управляющий подошёл, и протянул ко мне руку. Я испугался, что он меня ударит, и опасливо пригнулся, но он положил мне руку на голову и слегка поворошил мои волосы. От этого мне стало как-то спокойней, и я расслабился. Управляющий наклонился и его лицо оказалось почти на одном уровне с моим, даже ниже. Он заглянул мне в глаза и мягко сказал: