— Костас? — с неверием уточняю, протирая глаза и чуть растерянно вжимаясь в спинку стула.
Мужик даже бровью не ведёт.
Я начинаю сомневаться в догадке, потому что взгляд мужика неприятно морозит, а Дмитриадис на меня никогда так не глядел. Раньше он мне в рот смотрел. Ловил каждое слово, подхватывал смех… Его взгляд источал восхищение и любовь...
— Так сильно изменился? — приятный баритон нарушает повисшую тишину в комнате.
— Н-нет, — сбитая с толку, ни то киваю, ни то мотаю головой. — То есть, да. Ты выглядишь… иначе. Просто бомбически, — признаюсь как на духу. — Раньше ты… — запинаюсь. — Ну, ты был… — мнусь в жестах, пытаясь смягчить слово «толстый».
— Жирный, прыщавый, глупый, — словно нарочно подсказывает Костас, и так, будто его ничего не смущает.
— Я бы сказала «в теле», — нахожу более мягкое сравнение. — Подростковая полнота, гормональный сдвиг, — добавляю осторожно. — И зубы… — вновь запинаюсь, начиная смущаться своей некорректной прямоты.
— Когда есть деньги — внешность не проблема, — парирует Дмитриадис всё тем же равнодушным тоном.
— Пластика? — удивлённо уточняю.
Костас загадочно молчит, и это жутко напрягает.
— Я уже и забыл, как для тебя важна оболочка, — с лёгким пренебрежением заключает знакомый.
— Судя по твоему внешнему виду, для тебя тоже! — уличаю едко. — Иначе так бы и оставался толстым, наивным и кривозубым парнишкой, вечно бегающим за мной… — зачем-то напоминаю о прошлом и тотчас сбиваюсь с мысли: — Ты что, на мою грудь таращишься? — не выдерживаю напряжения и задумчиво-пристального взгляда Костаса, блуждающего по мне. Вернее он блуждал, пока не остановился на прорези халатика, едва ли скрывающего моё тело. — Совсем ни в какие ворота?! — возмущаюсь. И нахохлившись, точно воробей, дергаю полочки халата плотнее, чтобы прикрыть доступ к телу, и для пущей уверенности, что он туда больше не уставится, складываю руки на груди.
— А это грудь?
— Уж, какая есть! — в привычной манере огрызаюсь. — А-а-а, — нарочито насмешливо протягиваю. — Точно, ты же у нас «большой босс». Наверное, отвык от натурального, привык к силиконовым буйкам, — жестом округляю свои до утрированно большого размера.
— Ты просила о встрече, чтобы узнать какой размер груди у женщин я предпочитаю? — ровно парирует Костас, не поведя и бровью.
Я возмущённо всхрапываю, но язык прикусываю. Ничего не скажешь — уел…
— Прости, ты прав, это я… от нервов, — встряхиваю головой, позволяя рыжим кудрям немного потанцевать.
Помнится, Костасу это особенно нравилось. Он говорил, что мои волосы его гипнотизируют. Они — как играющее на солнце золото. Бывало, даже просил их коснуться.
Вот и сейчас, кажется, Дмитриадис реагирует на мой жест.
Правда, всего на миг.
Наблюдение не озвучиваю — и без того разговор идёт не так, как планирую.
Лучше о таком промолчать, не хочу раздражать того, кто решает мою судьбу.
— Надеюсь, ты адекватней своей службы безопасности, — спокойней выхожу на главную тему. — Прошу, давай решим вопрос...
— Моя служба безопасности — адекватна, — Костас короткой репликой отметает любую мысль, что обойдусь малой кровью. — И чтобы ты знала, она никогда… НИКОГДА не принимает решение без моего ведома.
Сердце неприятно ёкает.
— То есть, — выдерживаю паузу, пытаясь найти более точные и корректные слова, — ты был в курсе, и на всё это, — машу неопределённо, — дал добро?
— Естественно, — холодно кивает Дмитриадис, не сводя с меня убийственного безразличного взгляда.
