– Но есть же и другие пути? – предположила Ксорве в надежде, что он слишком погружен в свою печаль и не заметит, что она слишком любопытна для посудомойки.
– Конечно, есть путь через пещеры, но я уж постараюсь, чтобы меня не сожрала заживо эта чертова змея, – сказал Талассерес. Он всхлипнул, но тут же сделал вид, что откашлялся. – Кто ты вообще такая?
Ксорве отчаянно хотелось узнать, что за «пещеры» он имел в виду, но она решила не испытывать удачу.
– Меня зовут Сору, господин, – сказала она, сделав реверанс.
– Так вот, Сору, – сказал он, – пошла прочь.
В конце концов Ксорве вернулась в спальню. Она чувствовала себя так, будто отстояла несколько раундов против лучших бойцов Синих Вепрей, но сон не шел. Талассерес Чаросса – ее шанс? Вряд ли он станет ее союзником, но, возможно, у него есть слабое место, на которое удастся надавить. Правда, в этом гораздо лучше разбирался Сетенай. Но Талассерес знал схему крепости и совершенно точно нуждался в ком-нибудь, кому можно излить свои жалобы. Она поговорит с ним, хуже не будет. К следующей их встрече она будет во всеоружии.
В последующие дни повсюду разнесся слух, что Тенокве казнили за измену, но Ксорве и Таймири никому не рассказали о том, что видели.
Несколько ночей спустя Ксорве разбудило чье-то присутствие – кто-то поблизости слишком сильно старался не шуметь. Она выглянула из-под простыни и увидела, как Таймири поспешно одевается в свете, пробивающемся из-под двери.
– Что случилось? – шепнула Ксорве. Сил у нее не было, но вдруг опять нужно идти в комнаты Псамага.
Таймири подскочила и заворчала:
– А ну спи… Ой, Сору, это ты. Помоги мне уложить волосы.
Она заплела волосы в четыре косы и попросила Ксорве уложить их затейливыми колечками от лба до затылка и закрепить серебряной заколкой. В полутьме это оказалось нелегким занятием, но Таймири терпеливее, чем обычно, сносила неопытность Ксорве. Пряди были гладкими и тяжелыми, как металлическая сетка. Ксорве показалось, что ей не стоит слишком тянуть, иначе это будет расценено как вольность.
С такой прической Таймири выглядела значительно старше, как взрослая и уверенная в себе женщина. Это слегка обеспокоило Ксорве – раньше она не замечала в подруге другую грань.
Надев туфли, Таймири поманила Ксорве за собой в коридор.
– Не говори остальным. У меня свидание с Шадраном. Капитаном Шадраном.
Ксорве моргнула от удивления и своего рода восхищения.
– Я серьезно. Не говори никому. Это еще не решенное дело, и я не хочу, чтобы они злорадствовали, если все сорвется.
Ксорве кивнула, и Таймири почему-то рассмеялась.
– О чем это я, конечно, ты никому не расскажешь, – сказала она. – Мне удалось удивить тебя. Не думала, что такое возможно.
Пауза. Таймири улыбнулась про себя, словно решая, стоит ли поделиться секретом.
– Ты милая, – сказала Таймири на карсажийском. Ксорве не сразу поняла ее слова и тем самым ничем не выдала себя.
А затем Таймири встала на цыпочки и поцеловала ее в губы.
Ксорве никогда раньше не целовали. Изумление ослепило ее, словно вспышка яркого света. Мгновение спустя все закончилось.
– Пожелай мне удачи! Увидимся завтра, – Таймири снова засмеялась и убежала дальше.
Ксорве вернулась в спальню и села на кровать. Если бы Таймири дала ей пощечину, это не так бы ее изумило. Тогда она хотя бы знала, как себя вести. Через какое-то время она почти убедила себя, что ей все это почудилось, но ей не удавалось выкинуть из головы воспоминание о холодных губах Таймири, их невесомом, как пыль, прикосновении. Ксорве ладонью вытерла рот и постаралась заснуть.
