– Смотрите-ка, а это место становится все популярнее! – заметила Бесс.
Последний автомобиль загородил дорогу для выезда, и Нэнси посигналила ему. Но тот не сдвинулся с места. А ее хозяин буквально впился взглядом в машину Питера Бунтона.
– Мисс, – окликнул он Нэнси, выглянув из окна, – не знаете, чья это? Похоже на колымагу Пита Бунтона.
Водитель вышел из машины и оказался мужчиной примерно того же возраста, что и двоюродный дед Бесс и Джордж, только поплотнее сложением.
– Точно, она, – бодро объявил он. – Слушайте, а вы не его, часом, тут поджидаете?
– Еще чего. – Нэнси крепко стиснула руку Бесс, призывая ее к молчанию. – Просто домой возвращаемся.
– В таком случае не буду вас задерживать, – сказал незнакомец, прислоняясь к машине Нэнси. – Смотрю, теперь, когда хозяину здешнего поместья стукнула сотня, все его или его жены родичи вроде как ждут не дождутся отхватить свой кусок послаще. Пари держу, больше о его деньгах думают, чем о его здоровье. – Мужчина громко расхохотался.
«Так, – подумала Нэнси, – дела Асы Сидни предстают в новом свете. Хорошо бы незнакомец продолжил свои рассуждения».
– Точно, как пить дать! Два поколения грызлись, и на́ тебе! Ну, меня-то Питеру Бунтону не переплюнуть – пробурчал мужчина. – Он не кровный родственник. Попомните мое слово, нынче вечером, не будь я Джейкоб Сидни, в башне тот еще пожар разгорится!
Бесс и Джордж только шумно выдохнули, а Нэнси спросила:
– Так вы в родстве с Асой Сидни?
– Да, мой отец – его брат. А вы что, тоже знакомы с Асой? – Он вгляделся в Нэнси. – Вы кто вообще будете?
– Только нынче вечером познакомилась – небрежно бросила Нэнси. – Узнала, что ему сегодня сто лет исполнилось, ну и организовала по этому случаю скромную вечеринку. Кэрол приготовила закуски и десерт и присоединилась к нам.
– Кэрол! Ничего себе! Аса думает об этой девчонке больше, чем о родных.
– Он выглядит таким одиноким, – с нажимом сказала Нэнси. – Да и не просто выглядит, сам так сказал.
– Да неужели? Прямо так и сказал? А кто в этом виноват? – вспылил Джейкоб Сидни. – Он же сам от всех отделился и заперся на этом чердаке со своими свечами. Все время только ими и занимается. Чокнутый, одно слово. Но я-то, попомните мое слово, – добавил он, указав рукой в сторону гостиницы, – не такой чокнутый, чтобы морочить старику голову всякими сплетнями. Мы, Сидни, никаких таких закидонов от дедов-отцов не унаследовали, а вот Бунтоны не взяли от них ничего хорошего!
С этими словами Джейкоб устремился в сторону гостиницы.
По дороге в Ривер-Хайтс Джордж и Бесс болтали без умолку.
– Любопытно, что там у них за междоусобица, – сказала Бесс. – Похоже, дело нешуточное.
Джордж кивнула, а Нэнси вспомнила и передала подругам слова Ханны Груэн насчет того, что дело может скверно обернуться. Что это может означать, кузины не поняли, но обещали спросить родителей.
– Если что-нибудь узнаем, сразу скажем, – пообещала Бесс.
После бури на дороге остались поваленные деревья и огромные лужи, ехать было трудно и опасно, и до дому Нэнси добралась только за полночь. Мистер Дрю услышал, как дочь заезжает в гараж и открывает дверь в кухню.
– Привет, па! – Нэнси чмокнула отца в щеку.
– Привет, привет! Как там у нас младший партнер корпорации «Дрю энд Дрю»? – рассмеялся высокий симпатичный адвокат.
– Сплошные тайны, – откликнулась Нэнси. – Сейчас расскажу. Привет, Ханна! – кивнула Нэнси миловидной, похожей на мать семейства, домоправительнице, как раз кончившей убирать со стола. Она воспитывала Нэнси с трехлетнего возраста, с тех самых пор, как умерла миссис Дрю.
