Однако, добравшись до моста, я остановилась, а потом и вовсе свернула налево. По мягкому прибрежному клеверу добралась до песчаной заводи и спешилась.
— Стой тут.
Сэм послушно прял ушами, и стоило мне отойти, принялся безмятежно щипать траву, отгоняя хвостом назойливых слепней.
Кругом тишина. Лишь полевые жаворонки выводили звонкие трели, да стрекотали жирные кузнечики, радуясь жаркому полудню.
Людей по-прежнему не было. Как и Светлых, или Темных. Охотник тоже остался в Сандер-Хилле.
Я скинула обувь и босиком прошлась по теплой траве. Возле кромки воды остановилась, аккуратно коснулась блестящей поверхности кончиком пальца и тут же отступила, чтобы раньше времени не тревожить воду.
Приток был спокойным и теплым, с мягким песчаным дном, по которому змеями извивались темные плети водорослей.
Хорошее место.
Я разделась. Стащила через голову платье, небрежно бросив его на землю. Туда же отправила короткую нательную рубаху и белье. Нежный ветер тут же прошелся по разгоряченной коже, ласково подхватил прядь волос, вырвавшуюся из косы.
Косу пришлось тоже расплетать. Я разобрала пальцами длинные вьющиеся пряди, перебросила их через плечо на спину и еще раз осмотрелась. По-прежнему никого.
Пора.
Оторвав от нательной рубахи длинную тонкую ленточку, я намотала ее на левый кулак, а свободный кончик ухватила пальцами правой.
Закрыла глаза, обращаясь к своей сути.
— Песчаная Мать, помоги мне…
Древний наговор нашего рода сам рождался в сердце и свободной песней лился на волю. Мир, не знавший голоса демона, изумленно притих и заслушался. Я же начала медленно заходить в воду. На каждый вздох – свое слово. На каждый шаг – оборот лентой вокруг пальцев правой руки.
Песок ласково обнимал мои ступни, вода льнула ко мне. Воздух шептал:
— Дыши.
Я зашла до середины бедра и медленно опустилась на колени, так что над водой осталась только голова и плечи. Намокшие волосы липли к спине, а потом темными змеями расплывались по поверхности.
Я продолжала петь, перематывая ленточку с левой руки на правую. С каждым витком сливала в нее неподатливую силу, запечатывала, избавляя себя от соблазнов.
Наконец, вся она оказалась на правой стороне. Тогда левой ладонью я зачерпнула полную горсть речного песка и подняла его из воды. Он струился, пытаясь ускользнуть сквозь пальцы, но замер, стоило только приказать. Я медленно утопила в нем заговоренную ленту и, сомкнув обе ладони, поднесла их к губам. Выдохнула, согревая своим теплом. Потом еще раз.
С каждым моим вдохом, ленточка все больше напитывалась силой, раскрывалась готовая принять все без остатка и сохранить дар до тех пор, пока он не понадобится хозяйке.
Вокруг меня медленно кружила любопытная щука. Подплыв ближе, она потерлась изумрудным боком о мою ногу и тут же стремглав бросилась прочь. Испугалась.
Я достигла предела. Ленточка в моих ладонях накалилась и пульсировала как живая. Еще немного и…
Это произошло внезапно.
С гулким «у-у-уо-о-оп», похожим на чужой сдавленный вдох, все мои силы устремились в подготовленный оберег. Следом за ними, одновременно со всех сторон налетел ветер, по обоим берегам пригибая метелки камышей в мою сторону. Спокойная река отозвалась стремительной круговертью. Где-то за пределами видимости испуганно заржал бедолага Сэм.
Я не устояла. Взмахнув руками, повалилась навзничь и с головой ушла под мутную воду. А когда вынырнула – ленточки в руках не было. Обугленная и лишившаяся половины свой длины, она неспешно уплывала вниз по течению.
