Ненужные вещи. Про киностудию в подвале иезуитского монастыря - страница 9

Хорошо, что дом, в котором собирается приход, не так уж далеко. Нам с Егором приходится на себе тащить аппаратуру – камеру, штатив, сумки.

Отец Атаназий с двумя приходскими мужчинами тут же выходит из избы – добывать бензин на обратную дорогу. Они возвращаются с канистрой.

На Богослужении присутствуют с десяток прихожан, в основном пожилые немцы, пара семинаристов и монахиня-евхаристка. Я с ней знакома по Новосибирску, даже ухитрилась поругаться. Но мы встречаемся вполне душевно.

После Мессы скромный ужин, пирожки и бутерброды с чаем. Надо как следует подкрепиться перед обратной дорогой.

За столом знакомимся с семинаристами.

– Вы откуда?

– Я из Славгорода, – говорит один, по имени Николай. – Вы там были?

Мы там не были, но Шурик по съемкам отца Войцеха на наших глазах монтировал замечательный фильм про католиков Славгорода.

Каждому врезался в память трогательный эпизод, где пожилая немка рассказывает о том, как среди степи, на закатном небе, вдруг узрела Распятие, и даже побежала в сельсовет: «Идите, посмотрите! Бога видать на небе!» Во время свидетельства о том чуде, ее глаза вспыхнули сильным голубым светом, и темное морщинистое лицо словно помолодело и озарилось счастьем. Ее звали Мария, ту бабушку.

– Как там бабушка Мария, не знаете? – спросила я Николая.

– Знаю. Это же моя бабушка, – застенчиво улыбнулся тот.

– Как? Неужели? – я радуюсь ему, как родному. – Как ее здоровье? Поди, совсем старенькая?

– Ничего. Она сказала, что пока не увидит меня в сутане, не помрет.

Что ж, только ради этой встречи стоило ехать в такую даль.

Записав синхроны, Егор собрал оборудование.

Прихожане провожают нас до машины. Отец Атаназий выливает из канистры бензин в бак. Пора ехать.

…Темень в степи непроглядная. Мороз стал еще крепче. Вообще ни одной машины на дороге…

Тем временем бензин ощутимо вытекает в увеличившуюся дырку. Наверное, за нами на трассе тянется такая пунктирная бензиновая дорожка…

– Отец Атаназий, у нас хватит бензина до дома? – тревожится Егор, глядя на приборную панель и прикидывая.

– До Караганды-то нет, но на трассе есть заправочная станция, даже две. По дороге заправимся.

Не сговариваясь, мы все втроем с энтузиазмом принимаемся читать Розарий. С каждой тайной мы все больше приближаемся к Караганде, однако бензин все быстрее просачивается из бака. Эта чертова течь все расширяется.

Но вот показалась бензозаправка. Какое счастье!

– Слава Богу, – облегченно вздыхает отец Атаназий. – Кое-как доскреблись.

Увы, она закрыта. Да и для кого тут работать, на трассе никого. Кроме нас, бедолаг. Что же делать?!

Нам становится не по себе. С новой силой воображение рисует кошмарные картины – лютые волчьи глаза, горящие желтыми огоньками, в черноте морозной степи, вокруг холодной, безжизненной машины, превратившейся в бесполезный металлолом. Признак смерти замаячил перед нами во всей реальности.

Может, от этого наш молитвенный хор зазвучал громче и выразительнее.

Мы радовались каждому преодоленному километру, приближавшему нас к спасительному городу, стараясь не смотреть на стрелку счетчика, болтающуюся уже где-то у нуля.

И вот показалась вторая заправка. Эта работала, к счастью.

Вот оно, наше спасенье.

Все совпадения имен и названий – чистая случайность.

Когда он позвонил мне в редакцию газеты, меня поразил его тонкий, почти детский голос:

– Алло, это Георгий П. из Церковного радиовещания. Мне нравятся ваши статьи, и я хочу предложить вам работу. Мне кажется, так может писать только верующий человек. Вы ведь христианка?