Поэтому Гвин заранее заметил двоих, направляющихся к нему от входа. Один невысокий и лысый, другой повыше и покучерявее. На обоих отовсюду косились, потому что любому местному сразу стало очевидно, что это чужеземцы: и одеты в какие-то пилигримские балахоны, и держатся особняком. Оба, судя по виду, совершенно трезвые. Больше того, встретившись взглядом с кантернцем, лысый ему приветственно помахал. На секунду Гвин смешался, но потом в его голове мелькнуло узнавание: он уже видел это лицо, правда тогда оно было моложе и обрамлялось волосами. Стоило же «принюхаться», и всё окончательно встало на свои места. Эти двое были чародеями, причём не какими-то местными забулдыгами, а аж из далёкой дуокванской школы.
Ловко маневрируя между отдыхающих, они добрались до Гвина. Лысый выглядел на сорок с хвостиком, не переставал мягко улыбаться и точно был выходцем с Востока: круглое лицо с мягкими чертами и характерным разрезом глаз. Его спутнику явно ещё не стукнуло тридцать, а повышенная чернявость и вытянутое лицо наводили на мысли о южном происхождении.
– Добрая встреча, Гвин, – сказал лысый с заметным восточным акцентом. – Можем мы присоединиться к тебе?
Кантернец пожал плечами и молча указал на свободные стулья.
Чародеи сели. Их движения были плавными, текучими, словно мужчины парили над полом на невидимых крыльях. Сколько бы дуокванцев Гвин не встретил, они все были такими – уравновешенными, спокойными, будто постигшими какую-то великую истину. Касательно великой истины кантернец был полон скепсиса, но в остальном против этой школы ничего не имел. Даже с учётом давней неприязни ко всему, что колдует. Просто он ни разу не видел и не слышал, чтобы дуокванцы участвовали в чём-то сомнительном, в отличие от своих западных коллег.
– Ты меня не вспомнил, – продолжил лысый. – Мы виделись давно, я ещё не был тогда просветлённым. Но тебя, увидев однажды, невозможно забыть, Скованный. Я Эррол.
– Точно, – кивнул Гвин. – Помню. Я тогда забрёл в Дуокван, лет… пятнадцать назад? Ты был учеником этого, как его…
– Магистра Магноса, – терпеливо подсказал Эррол. – Ты ничуть не изменился за эти годы.
– Это ты просто не со всех сторон ещё посмотрел. А ты кто? – кантернец повернулся к кучерявому. – Тебя я не видел.
Тот только перевёл взгляд на Эррола.
– Это Лим, – представил его старший дуокванец. – Мой ученик. Он плохо говорит на Локуэле.
Тут у стола снова возник несколько взмыленный парнишка-половой. Эррол заказал тёплого молока. Лим покосился на кувшин Гвина, но перехватил короткий взгляд учителя и отвернулся. Было видно, что невозмутимое лицо парня хранить уже научили, но изнутри он явно просветлился не до конца.
Во время вышеупомянутого визита в Дуокван Гвин многое узнал о тамошней школе чародеев. И прежде всего то, что почти всё, чем живут люди в Куивиене, дуокванцам чуждо. У них издревле были свои порядки, свои представления об устройстве мира, о человеке, о Даре, и так далее. Тем страннее, что в последние годы дуокванцев стали всё чаще замечать в Либрии и Прибрежье, где их отродясь не бывало. Чаще всего они помогали чистильщикам, причём денег за работу, как правило, не брали. Им не доверяли, но злиться на них было не за что – по сути дуокванцы трудились в подряде у Службы, поэтому невостребованную ими награду получали чистильщики. Сплошная польза, если не задумываться о мотивах гостей с Востока.
