Необычайные истории из жизни людей и бесов - страница 6

Твидов не пил почти двадцать лет. Это позволяло работать продуктивнее. Скоро ему должно было стукнуть шестьдесят четыре, но о пенсии, как хвастался Андрей Афанасьевич под льстиво-завистливые взгляды подчинённых, с таким здоровьем он даже не задумывался.

Иногда, приезжая на дачу, на свежем воздухе он брался за физкультуру: тягал туда-сюда старенькие чугунные гантели или бегал трусцой по опушке жиденькой лесополосы.

По правде говоря, бегать ему было скучно, от бега его воротило. «В этом же нет никакого смысла! Что я, хомячок какой-то, бегать туда-сюда бесцельно?» – думал Андрей Афанасьевич. Но Настасья Николаевна убеждала мужа, что в его возрасте, наоборот, нужно бегать ещё больше, даже в выходные, тем более что в остальные дни на активный отдых у него всё равно не было времени. На что Твидов лишь отшучивался, что чувствует себя отлично. Ведь он уже не пил и даже никогда не курил. «Стальное здоровье!» – бахвалился он, стуча себя кулаком в грудь, но всё равно уступал под напором супруги и выходил на пробежку.

Забота семьи о нём всё возрастала. Конечно, сначала Твидову было приятно, как приятно чьё-либо неравнодушие каждому живому существу. Но весьма скоро всё это ему приелось и даже опротивело, отчего он уже начинал злиться. Однако Андрей Афанасьевич молчал, сдерживался, лишь выдавливая дежурную улыбку, чтобы не расстраивать Настасью Николаевну. Подсознательно Твидов понимал, что всё это происходит с его супругой не от безразмерной любви к нему, а от безделья.

Недавно подключилась ещё и их дочь Даша. Ей было мало учёбы в университете и парней, поэтому она решила завести собаку. Да так, чтобы гуляли с ней родители, чаще всего – Андрей Афанасьевич. Девушка оставляла за собой право возиться со щенком французского бульдога, которого подарила отцу на 23 февраля, лишь в редкие моменты приливов нежности.

С утра Твидов нашёл от дочери записку – она убежала на пары пораньше. «Чтобы, подключившись к Интернету, посидеть в кафе», – подумал Андрей Афанасьевич. Гулять с Бомом оставалось ему. Твидов глянул на часы – прохаживаться с собакой вокруг дома среди кустов, лавочек и спешащих на работу людей у него не было ни времени, ни желания.

Он выпил йогурт и кофе. Щенок буравил его большими тоскливыми глазами. Глядя на своё отражение в его бездонных зрачках, Андрей Афанасьевич лишь пожал плечами, рассудив, что Даше, когда она вернётся домой после пар, не составит труда подтереть за псом.

Когда Твидов уже собирался выходить из квартиры, ему позвонил водитель Степан – у него что-то заглохло в машине. Он сбивчиво и испуганно извинялся. Подумав, что Степан, в общем-то, не виноват, потому что сломался автомобиль, а не тот, например, где-то успел напиться с самого утра, Андрей Афанасьевич всё равно рассердился.

Он спешил. К десяти назначили встречу в министерстве. Ему ещё нужно было заехать в управление.

Перед такими встречами Твидов немного нервничал. Сегодня от него не ждали никаких выступлений, но он на всякий случай подготовил доклад на несколько страниц, густо сдобрив его цифрами – чтобы отвлечь внимание слушателей.

Выступать Андрей Афанасьевич не любил. Раньше, когда Твидов был моложе и энергичнее, он мог запросто вещать с трибуны хоть битый час, не обращая внимания на аудиторию и то, слушают его или нет. Потом, с годами, увидев, что никому ничего не нужно, и его, как правило, всё же не слушают, лишь оглашая в конечном итоге одобрение или порицание, Андрей Афанасьевич поумерил пыл.