Первым подал голос некто в почерневшем скафандре, не без труда выбравшийся изо рва.
– Сюда, «Прекрасная Леокадия»! – вскричал он. – Придется немного поработать!
Этим человеком был генерал Мандибюль, которого в момент взрыва мы оставили вместе с Фарандулем уводящими из аквариума едва живую Мизору. Раз уж ему удалось уцелеть, можно было надеяться, что и его юным спутникам повезло не меньше.
Матросы и квадруманы живо подбежали ко рву.
Из воды высунулась рука, потом голова, а затем, поддерживая бездыханное тело Мизоры, появился и весь Фарандуль. Двадцать рук протянулись к нему и помогли подняться наверх с его драгоценной ношей.
Уложив Мизору на землю, Фарандуль принялся лихорадочно расстегивать шлем девушки.
А случилось несколькими минутами ранее следующее: воспользовавшись тем моментом, когда Крокнов отбивался от спрута, Фарандуль и Мандибюль успели вынести Мизору за дверь, и взрыв застал их уже на крепостной стене, отбросив в ров, тогда как все то, что оставалось внутри здания, взорвалось вместе с Крокновым.
Они уже было решили, что спаслись, когда плававшие во рву акулы и кит, перепуганные взрывом, бросились на них, словно идущая в атаку кавалерия, и сбили с ног. От удара воздуховодная трубка Мизоры повредилась, и, потеряв сознание, бедняжка обмякла на руках Фарандуля.
Пока на месте взрыва разыскивают и подсчитывают выживших, Фарандуля и его невесту окружает молчаливая группа. Рядом, с мрачным лицом и скрещенными на груди руками, стоит Мандибюль; несколько почерневших от копоти, местами обгоревших обезьян обмениваются печальными взглядами; братья Фарандуля в отчаянии заламывают руки; скупые мужские слезы медленно скатываются по загорелым щекам бывших матросов «Прекрасной Леокадии».
Мизора лежит на траве; ее растрепанные волосы свободно спадают на все еще прикрытые скафандром плечи; глаза ее кажутся закрывшимися навсегда! Фарандуль отбрасывает в сторону свой шлем водолаза; стоя на коленях перед девушкой, он пытается обнаружить признаки жизни, последнюю надежду!
Однако все тщетно – ничто не помогает. Увы! Мизоры больше нет, ужасный Крокнов не выпустил свою добычу, и теперь его ухмыляющийся призрак может вдоволь насладиться страданиями несчастного Фарандуля.
О Мизора! Чистая и прелестная, вкусившая так мало радостей жизни, любви своего жениха, этого прославленного Фарандуля, завоевателя Австралии, Александра пятой части света, – воспоминание о тебе, о Мизора, будет вечно парить над этой далекой землей, которой твое целомудренное личико придало поэтичности! Десятки будущих поколений будут проливать слезы, слушая рассказы о твоих несчастьях, сотни сердец будут рваться из груди при мысли о бедняжке Мизоре; и как на острове Иль-де-Франс чужестранец с чувствительным сердцем ищет под бамбуком место, где покоится Виргиния[6], так и путешественник, которого призовут на австралийскую землю дела личного свойства или же торговля, свернет со своей дороги, дабы совершить почтительное паломничество к могиле Мизоры!
Но не будем задерживаться на этих мучительных фактах, тем более что душа наша печалится, а разум затуманивается от столь жестоких воспоминаний.
Скажем лишь, что, удостоверившись в непоправимости случившегося, Фарандуль почти тотчас же взял себя в руки, вновь обретя силу и мужество. Им двигало чувство долга перед своими войсками и той победой, что была завоевана столь дорогой ценой.
