Она попыталась вспомнить, что говорил детектив Оуэнс. Откуда он знает тех ребят? Они его знакомые? Кажется, отставные военные… Из пикапа вышел высокий мужчина и уверенной походкой направился к крыльцу дома Линди.
Вот он сделал еще шаг, и на крыльце с датчиком движения зажегся свет.
– Ух ты, – прошептала Линди, приподнимаясь, чтобы лучше видеть.
Она ожидала кого угодно, только не широкоплечего, узкобедрого ковбоя. Его фигура вызывала восхищение. Широкополая черная ковбойская шляпа отбрасывала тень на глаза, от которых мурашки побежали по спине молодой женщины, но не от страха.
Прежде чем подойти к двери и позвонить, ковбой прошелся по крыльцу.
Линди, пошатываясь, подошла к двери, но не сразу открыла, сначала посмотрела в окошко и встретилась со взглядом его голубых глаз, которые в тусклом свете казались слишком светлыми и непроницаемыми.
– Мис Уэллс! Я Кейд Лэнс из охранного агентства «Крепость». Мне звонил детектив Гарри Оуэнс.
Линди повернула ручку, радуясь жару, который охватил ее при звуках его голоса. Он говорил, растягивая слова, как настоящий южанин.
– Извините, если вам пришлось долго ждать, – сказал Лэнс. – Понимаю, вечер для вас выдался ужасный. Я приехал, как только смог.
Она смотрела на него широко расставленными голубыми глазами; ее лицо, на котором он заметил несколько веснушек, порозовело.
– Входите. – Она заперла за ним дверь и дважды подергала, проверяя, надежно ли. – Спасибо за то, что смогли так быстро приехать.
Кейд протянул ей руку:
– Быстро приезжать – наша работа.
Ее маленькая нежная рука легко вошла в его большую сильную ладонь. Он почувствовал, что она с трудом скрывает дрожь, и понял: эта женщина умеет держаться, но она в ужасе.
– Кофе? – предложила она.
– Не возражаю, – кивнул Кейд, и Линди направилась в кухню. Ее короткие светлые волосы не доходили до узких плеч, хлопчатобумажная футболка и легинсы на ней выглядели слишком просторными.
Кейд пошел следом за ней. Заметил, что в доме чисто и всюду много детских вещей и игрушек.
– Куда можно поставить? – спросил он, снимая с плеча черную спортивную сумку. То, что он оставил в пикапе, может подождать до утра.
– Ох… – Линди резко остановилась и сменила курс, повернув в длинный узкий коридор. – Сюда! – Она распахнула первую дверь и пропустила его вперед. Лицо у нее снова раскраснелось, когда она подошла к высокой постели, на которой была навалена гора подушек всех форм и размеров. – Я забыла прибрать. Лежат здесь с прошлого года, когда я переехала. В этой комнате никогда никто не жил.
Кейд бросил сумку на кровать и не спеша осмотрелся.
– Мне подходит.
Вдоль одной стены в два ряда, по четыре в высоту, стояли картонные коробки. Судя по всему, хозяйка еще не до конца распаковала вещи. Почти на всех крупными буквами написано «СЭМ». Комната выглядела так, словно ее обставляла бабушка. Розовые цветочки, большой круглый лохматый ковер под креслом-качалкой, тоже заваленным подушками. Здесь пахло ванилью.
Линди уже спешила назад, в кухню. Кейд снова пошел за ней. Взял лежащую на детском стульчике погремушку и слегка тряхнул.
– Детектив Оуэнс сказал, что у вас маленький ребенок?
Она выглядела слишком юной даже для того, чтобы владеть собственным домом, но, судя по страницам в соцсетях, которые он просмотрел, готовясь к заданию, ей исполнилось двадцать семь лет. Ему тоже двадцать семь.
– Да, ему пять месяцев. Его зовут Гас. Вам сливки, сахар? – спросила она, придвигая ему чашку.
