По плану учений, парашют не надо тащить за собой, поэтому собрав его как могу, оставляю на месте. Проверяю еще раз снаряжение и оружие, что было на мне и иду разыскивать рюкзак с основными запасами, его сбросили отдельно, иначе было бы слишком опасно приземляться.
К снаряжению прикреплен сигнал передатчика, ориентируясь на него, иду, с трудом продираясь через траву. Она высокая в спокойном состоянии достигала бы груди, а некоторые экземпляры выше человеческого роста, но сейчас они пригибаются к земле. Проблема в том, что идти приходится навстречу воздушному потоку и это сильно затрудняет движение, требуется более сорока минут, пока дохожу до цели.
Контейнера со снарягой – место сбора нашего отделения, и там уже дожидаются Петренко с Веремеевым, которые уже успели разобрать свое и не без ехидства посматривают на меня. «Задерживаешься!» – так и читается в их взглядах. Буквально сразу же после того, как я прикасаюсь к своему рюкзаку, появляется недовольный Лемехов.
Его недовольство понятно, Григорий привык везде и всюду быть в первых рядах, а тут он начотделения и только четвертый добрался до точки.
– Дементьев, где твой товарищ? – хмуро спрашивает командир, когда к нам прибавляется Вадье, а спустя пару минут и Синицын.
Недоуменно пожимаю плечами, Андрей еще только ефрейтор, но не ожидал, что он окажется последним. Светлов появляется еще спустя пять минут, получает втык от Лемехова и спешит к оставшимся вещам.
– Примерное расстояние до укрепления противника 112 километров, надо его пройти за 4 дня и на пятый устроить штурм, – озвучивают задачу начотделения, сверяясь с данными, поступающими на его планшет со спутника, – Вперед.
Идем, выстроившись шеренгой, возглавляющий мостит путь, раздвигая заросли, остальным двигаться куда легче, поэтому каждые четверть часа меняемся – идущий впереди останавливается, пропускает товарищей вперед и пристраивается в хвост шеренги. Его дело продолжает следующий.
Ветер скрадывает все шумы, поэтому мы идем, ни на что не отвлекаясь. За первый день делаем три короткие остановки на полчаса и одну длинную на час прежде, чем удовлетворенный Лемехов командует привал. Ночью каждый из нас дежурит по часу. На второй день ситуация повторяется, но в середине дня приходиться столкнуться с неожиданной угрозой.
На нас слева вываливается крупное животное, напоминающее кабана. Никто из нас его не видел раньше. Травка на этом участке пути меньше, и поэтому его удалось увидеть в отдалении, хотя по окрасу зверь сливается с окружающей растительностью. Завидев нас, он, рыкнув, прет в атаку.
– Огонь, – рявкает в ответ Лемехов.
Сдернув автоматы, встречаем непрошенного гостя свинцом. Сперва одиночными, потом Синицын и Петренко переходят на очередь. Несмотря на впивающиеся пули, животинка продолжает нестись на нас, перейдя на визг. Кажется мозг, осторожность и даже инстинкт самосохранения у неё отсутствуют.
С грохотом взрывается граната, осколки которой подсекают задние ноги зверя. Заваливаясь в сторону, он визжит, пытается ползти, причем по-прежнему по направлению к нам, но в итоге затихает, нашпигованный пулями. Количество ранений исчисляется десятками. Живучая сволочь!
– Кто стрелял из подствольника? – в наступившей тишине нервно спрашивает Григорий.
– Я товарищ командир, – по-уставному откликается Светлов, – иначе его было не остановить.
Лемехов смеряет его подозрительным взглядом, но от комментариев воздерживается. Действительно пули паршивца тормозили слабо, а получить ранение до основного боя – не самый лучший вариант.
