– Шона, в чем дело? Тебе что-то известно? Ты обязана мне сказать.
– Нет-нет, – замотала она головой. – Ничего я не знаю. В смысле – не знаю наверняка.
– Все равно говори!
– Помнишь, когда мы с тобой встретились, твоя фамилия показалась мне знакомой?
– Ты же сказала, что ошиблась.
– Да, но на самом деле нет.
– То есть ты ее все-таки слышала?
– Похоже на то. – Шона кивнула.
– Где?
– В школе.
– В школе?
– Вроде бы я прочитала ее в каком-то учебнике. Одно неясно, правда ли это или обычная морская байка. Мы проходили на уроке истории.
– Что именно проходили?
Шона замялась, потом выдавила:
– Незаконные браки.
– Незаконные? Ты имеешь в виду…
– Ага, между людьми и морским народом.
Я попыталась переварить ее слова. На что намекает Шона? Что мои родители…
– Возвращаемся, в школьной библиотеке обязательно что-нибудь найдется, – сказала она, слезая с камня.
– Я думала, после обеда ваша школа закрыта.
– Там сейчас всякие клубы и кружки. Поплыли, я уверена, мы что-нибудь да раскопаем.
Пока мы возвращались в русалочью школу, мои мысли окончательно запутались, как старые рыбачьи сети.
***
Мы нырнули в уже знакомую дыру в скале, проплыли по туннелю и вновь попали на школьный двор. На сей раз он пустовал.
– Сюда, – Шона кивнула на стоящее поодаль каменное сооружение.
Оно вилось спиралью, щерясь огромными дырами и трещинами. Мы вплыли внутрь сквозь широкую расщелину и, миновав закручивающийся коридор, оказались в круглом помещении с неровными каменными стенами. Несколько русалочек и тритончиков, сидя на грибовидных губках, просматривали длинные полосы чего-то, напоминающего грубую оберточную бумагу. Они сворачивали и разворачивали свитки, водили головами из стороны в сторону, словно изучая их.
– Чем это они занимаются? – вполголоса спросила я.
– Читают, – удивленно ответила Шона. – Неужели не видно?
Я только пожала плечами.
– А где же книжки?
– Свитки гораздо удобнее. Пойдем, хранилище вон там.
Шона привела меня в другой конец комнаты, мы взмыли к потолку и принялись просматривать заголовки, выведенные на краях свитков: «Кораблекрушения», «Сокровища», «Моряки», «Сирены»…
– «Сирены», пожалуй, подойдут, – пробормотала Шона, взявшись за толстый рулон. – Помоги.
Мы стащили свиток на пол, надели на специальный цилиндр и принялись вращать старые деревянные рукояти. Перед нашими глазами замелькали даты, факты и персонажи. Истории о сиренах, заманивших моряков в открытое море столь чудесными песнями, что человеческое сердце не в силах было им противиться; о рыбаках, сошедших с ума и бросившихся в волны за возлюбленными; о русалках, обретших богатство и славу своими великими деяниями; о потопленных кораблях. Мы дошли до конца свитка, но не обнаружили ни единого упоминания о незаконных браках.
– Так мы никогда ничего не найдем, – вздохнула я. – Я даже не знаю толком, что искать.
– Должно же быть что-то, – бормотала Шона, нервно кружа у меня над головой.
– А, кстати, почему эти браки незаконны? Почему нельзя выходить замуж или жениться на ком хочешь?
– Такие штуки приводят Нептуна в настоящее бешенство. Поговаривают, что он сам однажды женился на земной женщине, а она его бросила.
– Так Нептун женат? – Я подплыла к Шоне.
– Ой, у него целый косяк жен и сотни детишек! Но та женщина была особенная, он не смог ее простить, а заодно обиделся на все человечество.
– Шона Шелкопер, чем это ты здесь занимаешься? – раздался позади грозный окрик.
