Само собой разумеется, что и средневековый врач не имел никакого представления об истинной природе сердечных заболеваний. Он, например, не знал, что нарушение кровообращения отражается на работе почек. Но он подметил важную особенность болезни – изменение цвета мочи. Греческий лекарь до этого не додумался.
Как видите, и эти допотопные доктора кое в чём смыслили. И даже сумели дать нам несколько ценных советов.
Но какая разительная перемена происходит в девятнадцатом веке! Консультанту № 3 незачем разглагольствовать о таинственной власти созвездий. Да и пресловутая теория соков для него пустой звук. Превыше всего он ставит факты. Его рассуждения основаны на точном знании анатомии человеческого тела. К тому же он владеет методами, которые неизвестны его предшественникам, – например, умеет выслушивать сердце трубкой. В итоге он ставит точный диагноз. Ну, а лечение?
Врач XIX века назначает средство, о котором его коллеги— античный грек и средневековый медик— осведомлены так же мало, как и о существовании клапанов сердца. Между тем это одно из самых замечательных лекарств, и о нём стоит сказать особо.
Лет двести назад один английский врач по имени Уизеринг выпросил у старухи знахарки снадобье, которым она лечила водянку. Это был настой, приготовленный из двадцати растений. Врач решил проверить это средство и стал испытывать его на больных, давая им по очереди каждую из двадцати трав. Девятнадцать из них были совершенно бесполезны. Зато двадцатая оказалась поистине чудодейственной.
Уизеринг был опытный и осторожный врач. Десять лет он испытывал это лекарство. И лишь потом решил обнародовать свое открытие.
«Давайте сие снадобье, – писал он, – больным, у которых пульс слабый и с перебоями, посинелые губы, кожа холодная на ощупь, а на ногах, если надавить пальцем, остаётся ямка».
И с тех пор эта травка распространилась по всему свету. О ней написаны тонны – тонны! – книг. О ней можно было бы создавать поэмы. Недаром один знаменитый терапевт сказал, что он бросил бы медицину, если бы не было этой травки.
Зеленовато-серый порошок из сухих листиков наперстянки восстанавливает силы утомлённого сердца. Скольких больных он поднял на ноги, скольким умирающим спас жизнь!
Доктор, явившийся с чемоданчиком к Мише Баранову из прошлого века, дал нам поистине замечательный, безошибочный совет.
Глава 6. Глаза и уши приборов
Итак, три врача по очереди осмотрели Мишу. Три врача высказали своё мнение.
А что скажет четвёртый?
Консилиум, как вы помните, кончился тем, что доктор в сюртуке и золотых очках прописал больному наперстянку. После чего все разошлись.
Доктор, наверное, уселся в рессорную бричку. Магистр поехал верхом на коне – шагом, в сопровождении слуг, как и полагалось средневековому врачу. Ну, а что касается античного собрата, тот, по всей вероятности, отправился к себе в Древнюю Грецию пешком.
Но ведь беседа наша не закончена. И можно представить себе её продолжение.
Можно представить, как все три доктора, высказавшись и предложив каждый своё, поворачиваются к четвёртому врачу, к врачу XX века, и хором спрашивают: а каково же твоё предложение?
Что им ответить?
Несколько смутившись, я бормочу:
– Извините, граждане. Я ещё не закончил исследование больного…
Такой ответ повергает моих коллег в крайнее изумление.
Они прямо-таки ошарашены этим моим заявлением. И должно быть, я кажусь им безнадёжным тупицей. Древнегреческий лекарь с состраданием глядит на меня. Суровый магистр не скрывает своего презрения. Врач XIX века язвительно улыбается.
