Да, утром я обошла в онкологии всех – зав отделением абдоминального, зав отделением реанимации, палатный врач и просто в палату заходила раза три или четыре: повидаться и кое что оставить, калоприёмники отнести в реанимацию, отправить сообщение друзьям Толика в чат, что у него всё хорошо, он не пропал, а лечится по прежнему.
В реанимацию меня впустил зав отделением реанимации – не положено, но если я спокойная не истеричка, то для поддержки нужно.
В 16 часов ещё пойду – до 18 там можно побыть.
Из приятного – Толик прозрел и его как-то отпустило, потому что внезапно он попросил барышням в реанимации купить тортик. Тортик я не куплю, но пакетики девАчковые собрала – масочки для лица, масочка для ручек золотых, календарик с вкладышем и в красивый пакет всё. Вкладыш конечно минимальный, но если мужчина просит сделать женщинам приятное, то почему бы и да.
Ему там снимают кардиограмму помимо датчиков на мониторе, капают физраствор и питание, всячески лечат и ублажают. пусть лежит, там спокойнее. Да и провал по натрию надо восполнить с запасом. Кто-то защелачивается после операции, а кто-то Толик – рассаливается. Еду ему надо подсаливать.
Кошкам дома постригла когти – да, я неадекват, сначала мою полы, а потом вот. Зато царапаться стали меньше и цепляться за одежду.
Мой вес утром 73,6 а вчера была 73 кг ровно – это потеря жидкости точно, потому что быстро восполняется.
Хотела вязать, но может вечером силы будут под любой фильм поковыряться спицами в свитере.
3 марта 2024 г.
Продолжаем разговор… когда я иду вечером из больницы, там есть парк с фонариками – в парке никогда никого нет, но красиво. Фотографирование помогает мне вернуться в себя. Это важный ритуал – иначе можно зависнуть в состоянии ухаживающего и дыра энергетическая привлекает вампиров. Их много даже на выходе из больницы – те же охранники, ожидающие, ухаживающие и просто люди, которые не осознают, а подсосаться хочется. Но мой ресурс не бесконечен. Вот и придумываю ритуалы, чтобы закрыться для города. Обычно, когда я иду, рядом никого нет – навстречу попадаются редкие прохожие и те не часто. Тропинка не предполагает увеселительных прогулок – туда идут по делу, часто приезжают на такси или на машинах. Но и пешком ходят, просто время не то – на работу и с работы они идут раньше или позже.
У Толика вечером было всё стабильно – прокапали его хорошо, даже кожа на ощупь изменилась, а визуально прямо очень сильно похорошел. Вот что натриевый дисбаланс с человеком делает – до этого сухой был, сморщенный. К нему приходил реабилитолог, сделал массаж, поговорил о том, что надо с боку на бок переворачиваться – положил на правый бок и давление упало со 100 на 70 до 80 на 60 снова! (печень прижало?) так что вот, вертеть моего мужа теперь надо с умом.
Презенты я отдала – при мне отнекивались и оставили лежать на столе. Я снова повторила, что это не им нужно, не мне, а Толику. Ну пусть – главное он видел, что я подарила.
Наши разговоры крутятся вокруг Кати и её парня – я всё время прошу отпустить (отпусти и забудь) в смысле, не держать в голове плохого, иногда это судьба так нас находит и лучше поперёк не вставать. Про родителей он не спрашивает – когда я сама сказала, то просил их выздоравливать. Я так и написала Мише, а в ответ: – чО уже очнулся? И это вечер – я же утром ещё к Толику заходила и писала свёкру, но позвонить не судьба, а я уже не напрашиваюсь. Сирота я, а по ощущению он – при живых родителях, да… подкосило их, что у него онкология. (а ведь я говорила, что запускать нельзя и последствия могут быть, и… – надоело вспоминать)
