Критическую метафизику считает возможной также Иоганн Фолькельт (родился в 1848 году в Липнике, Галиция, профессор в Лейпциге с 1894 года, почетный доктор в 1921 году), он, отталкиваясь сначала от Гегеля, а затем под влиянием Шопенгауэра и Эдуарда фон Хартманна, дал наиболее объективный, чрезвычайно проницательный анализ различных тенденций, пересекающихся в эпистемологии Канта. Сам Фолькельт различает два типа достоверности. Первый – это чистый опыт, самоочевидность сознания, внутреннее бытие непосредственных фактов сознания, к которому Фолькельт причисляет и очевидность памяти. Этот чистый опыт – лишь нагромождение мимолетных содержаний сознания, брошенных вместе, лишенных какой-либо путеводной нити. Его дополняет вторая достоверность – «сознание необходимости мышления». Только свойственные мышлению функции, не данные опытом, делают научный опыт из простого содержания сознания, поскольку неэмпирические и потому априорные понятия необходимости, всеобщности, непрерывности, причинности, законности добавляются мышлением. Трансгрессия опыта совершенно неизбежна. Волькельт называет неизбежный минимум «транссубъективным минимумом». Она заключается в предположениях о 1. инобытии сознания, 2. непрерывном бытии транссубъективных сущностей, 3. их закономерной взаимосвязи, 4. единственности трансцендентного мира, соответствующего чувственным восприятиям различных лиц. С признанием транссубъективной обоснованности необходимости мышления метафизика одновременно признается необходимой и, в определенных пределах, реализуемой наукой. Фолькельт, однако, не считает, что метафизика ограничивается этим минимумом гипотез, но сами позитивные науки и логическая необходимость побуждают нас к обсуждению конечных проблем. За пределами чисто научной философии лежит область «философии жизни», ибо жизнь не может остановиться на одних лишь гипотетических возможностях, открываемых наукой, но требует безусловности. Правда, уверенность эта носит лишь интуитивный характер, т.е. веру, достаточную для науки. С другой стороны, жизнь и религиозность, которую Фолькельт понимает как сознание единства с мировым основанием, также требуют прояснения мысли, так что метафизика и религия оказываются вместе. Сам Фолькельт учит религии или метафизике абсолютного духа, что роднит его с позднейшими Фихте и Гегелем.
В своей предпоследней работе «Gewissheit und Wahrheit» (Определенность и истина) Фолькельт дает зрелое заключение своей эпистемологии и соотносит ее с более поздними работами Наторпа, Виндельбанда, Риккерта, Ласка, Хуссерля, фон Майсснера, Вайхингера, Маха и многих других посредством глубокого, поучительного обсуждения. Свою точку зрения он называет «субъективистским транссубъективизмом». Мы можем довести истину до самопознания только в форме достоверности. Вся эпистемология есть самосозерцание смысла теоретического духа. Теперь Фолькельт признает, помимо двух форм определенности чистого опыта и необходимости мысли, «интуитивную определенность», которая состоит в «непосредственной убежденности транссубъективного». Это особый способ достоверности, который не может быть прослежен до какого-либо другого и является сверхлогичным по своей природе. Через него мы становимся уверенными в реальности внешнего мира, а также собственной жизни, а возможно, и в реальности других психических личностей, так что эти факты поднимаются над уровнем того, что обязательно требует мышление. Фолькельт противопоставляет себя неокантианству, которое запрещает критику естественных наук и математики («трансцендентальные предпосылки»); напротив, он требует беспредпосылочности эпистемологии. Эпистемология должна начинаться с размышления об источниках убежденности, с помощью которых мы претендуем на знание. Отправной точкой является до-логическая, внутрисубъектная психологическая самоопределенность сознания (ср. DRIESCH). Фолькельт также утверждает, что существует доказательство памяти.
