– Ничего, – ответила Аэрин в великом страхе – Бродда пристально смотрел на нее. – Я знаю только, что она ушла.
– Не верю, – сказал Турин.
Тут Бродда выскочил из-за стола, – лицо его побагровело от пьяного гнева.
– Ну, хватит! – заорал он. – Чтоб моей жене перечил какой-то оборванец, что бормочет на языке рабов? Нет в Дор-ломине никакой владычицы. А эта Морвен, она была из племени рабов и сбежала, как рабыня из-под стражи. И ты давай беги отсюда, да поживее, а не то велю повесить на первом дереве!
Тут Турин бросился на него, обнажил свой черный меч, схватил Бродду за волосы и откинул ему голову.
– Ни с места, – сказал он всем, – а не то быть ему без головы! Госпожа Аэрин, я попросил бы у тебя прощения еще раз, но, по-моему, этот мужлан причинял тебе лишь зло. Но теперь говори и не отрицай истины! Не Турин ли я, владыка Дор-ломина? Могу ли я приказывать тебе?
– Приказывай! – ответила она.
– Кто разграбил дом Морвен?
– Бродда, – ответила она.
– Когда она бежала и куда?
– Год и три месяца прошло с тех пор, – ответила Аэрин. – Хозяин Бродда и прочие пришельцы с Востока, что живут поблизости, жестоко притесняли ее. Когда-то, давным-давно, ее приглашали в Сокрытое королевство; и вот наконец она отправилась в путь. В то время земли ненадолго освободились от напастей, – говорят, благодаря доблести Черного Меча из южных краев; но теперь опять все по-старому. Она думала, что ее сын живет там и ждет ее. Но, если ты и вправду Турин, боюсь, все пошло вкривь и вкось.
Турин горько расхохотался.
– Вкривь и вкось? – воскликнул он. – Воистину так, ведь пути Моргота всегда кривы!
И внезапно порыв черного гнева охватил его: ибо глаза его открылись, и спали с него последние нити чар Глаурунга, и познал он ложь, опутавшую его.
– Так значит, меня одурачили и отправили сюда на позорную смерть, когда я мог бы с честью пасть у врат Нарготронда?
И показалось ему, что в ночи за стенами дома раздаются крики Финдуилас.
– Не первым умру я здесь! – воскликнул Турин.
И он схватил Бродду, и в порыве отчаяния и гнева, прибавившем ему сил, поднял его в воздух и встряхнул, как собачонку.
– Морвен из племени рабов, говоришь? Ах ты, подлец, сын подлецов, вор, раб рабов!
И швырнул Бродду через стол, навстречу истерлингу, который вскочил, собираясь броситься на Турина.
Бродда упал и сломал себе шею; Турин же, швырнув Бродду, прыгнул сам в ту же сторону и убил еще троих, что пытались спрятаться, ибо при них не было оружия. В палате зашумели. Истерлинги, сидевшие поблизости, набросились бы на Турина, но было там немало людей из прежнего народа Дор-ломина: долго оставались они покорными слугами, но ныне они с криками подняли мятеж. Скоро в палате завязался бой и, хотя у рабов были лишь ножи да то, что попалось под руку, а истерлинги были вооружены мечами и кинжалами, многие с той и с другой стороны были убиты, а тут Турин бросился в гущу битвы и перебил всех истерлингов, что оставались в палате.
Турин отдыхал, прислонясь к столбу, и пламя гнева его угасло и рассыпалось пеплом. И подполз к нему старый Садор, и обнял его колени, ибо был смертельно ранен.
– Трижды семь лет и больше – долго ждал я этого часа, – сказал он. – А теперь уходи, уходи, господин! Уходи и не возвращайся, пока не наберешь могучего войска. Они поднимут против тебя всю страну. Многим удалось бежать из чертога. Уходи, а то погибнешь здесь. Прощай!
