– Можем встретить у меня, – Инна отвела взгляд в сторону.
– Твоя мама получит инфаркт, – лениво пробурчал Артур, сомневаясь, что все получится как сказала девушка.
– Я ей объясню, потом.
Он пожал плечами…
… – Я, пожалуй, пойду, – Артур взглянул на часы и как-то грустно улыбнулся. – Скоро два… Два часа Нового года. Постарели еще чуть-чуть. Кода были детьми, вспомни, Инна, как радовались этому празднику. А теперь?..
Он поддерживал на ладони теплую ладонь девушки, а пальцем другой чертил непонятные ни ей, ни себе выпуклые знаки.
– Пойду, хорошо?! – в глазах Артура отпечатался тот же вопрос.
– Я не держу, – Инна улыбнулась краем губ, но стушевалась.
– Но и не гонишь…
Артур поцеловал руку девушки, осторожно положил ее на мягкое покрывало, что обтягивало диван. Встал, вышел в коридор и молча оделся. В дверном проеме появилась Инна: – Если будет очень трудно, если очень-очень. Приходи. Но если очень трудно.
Артур открыл дверь, вышел.
Погода как по заказу. Летел пушистый снег. Тихая ночь.
Артур поймал такси. Тройка веселых пассажиров окатила его разухабстой песней. И всю дорогу, пока ехали, они пели. Бостан вылез из машины, а веселая компания помчалась дальше.
Окна домов озарялись огнями новогодних елок. Ноги сами несли к своему подъезду. Квартира жены, где жил Бостан с момента свадьбы, находилась на четвертом этаже, на втором Артур столкнулся в шумной компанией, перекуривавшей на лестничной клетке. Подвыпившие ребята ни в какую не соглашались пропустить своего грустного соседа, пока тот не выпьет с ними. Артуру всунули рюмку коньяка. Он чокнулся с кем-то, выпил. Вместо закуски ему налили фужер шампанского. Артур выпил и его. Вокруг засмеялись, радовались, а про Бостана забыли, и он проскользнул наверх.
«Какой я идиот! Добросовестно приклеил себе ярлык меланхолика», – подумал Артур и остановился возле дверей. – «Интересно, как меня встретят, надо сказать…»
Впрочем, дома веселились как ни в чем не бывало, словно забыли о существовании какого-то Бостана. Но когда Артур раздевался, из-за шторы к нему вразвалку подплыл студенческий приятель Вадим и с чуть приметной ехидной улыбкой на губах шепнул на ухо:
«Слышь, Арт, извинись перед Катей и о гостях не забудь…» Артур посмотрел на дружелюбное лицо своего «однокурсника, друга семьи, соседа и жениха подруги жены твоей», – как иногда определял себя Вадим, и Артур скорее сердцем, чем умом почувствовал, что именно скрывалось под этим «благородным» поступком, и вдруг безумно захотелось врезать в эту фальшивую физиономию… Артура покоробило, но он и жестом не выдал своей неприязни. «Главное, чтобы никто из этих людей не догадался о моей грусти. Они должны видеть меня счастливым. Долой тоску!»
Бостан вошел в комнату и, нацепив маску удалого ухаря, познакомился с неизвестными. Потом рассказал новый анекдот, перевел его в интересную миниатюру и весьма поучительную, которую услышал в троллейбусе и закончил тостом в абстрактно грузинском варианте. Гости были в восторге. А Катя, открыто, не таясь, смотрела на одного из неизвестных – Сергея. Артур прекрасно понимал ее, но продолжал шутить и веселить гостей.
Утром он полулежал в кресле. Ласковое небо сквозь оранжевый тюль нежно прижималось и ласкало глаза. Тишина. Ужасно не хотелось объяснять что-либо Кате. В том, что она простит, Артур не сомневался, но то, что разговора все-таки не избежать, он был почти убежден. Можно было лишь оттянуть его. Тогда Бостан по-быстрому умылся, собрался и осторожно ушел.
