Неординарные преступники и преступления. Книга 1 - страница 13

Гибсон резво прыгнул в поезд и в 20:15 прибыл в Стоктон. На вокзале его встречали местные блюстители порядка во главе с начальником местной полиции Джозефом Гэллом (G.D. Gall). Последний был предупреждён о приезде Гибсона телефонным звонком Лиса. «Законники» без проволочек направились на Вебер-авеню, где в доме №209 находился «Виндзор». Местонахождение Корделии тайны не составляло, поскольку Гэлл уже двумя днями ранее в инициативном порядке распорядился установить за женщиной негласное наблюдение. Появление полиции вызвало переполох в отеле. Его работники, сообразив, что на их глазах происходит нечто сенсационное, позвонили газетчикам, и те буквально через четверть часа уже вовсю шныряли как вокруг «Виндзора», так и внутри него. В утренних газетах появились подробные репортажи, повествовавшие об аресте буквально со стенографической точностью.

Корделия просила Гэлла разрешить ей провести ночь в «Виндзоре», но начальник полиции отказал ей в этом. Женщине дали четверть часа на приведение себя в порядок и укладку вещей. Уэлкому Боткину начальник полиции разрешил сопровождать жену в тюрьму округа Сан-Хоакин, где ей предстояло провести ночь. Утром 23 августа детектив Гибсон повёз Корделию в Сан-Франциско.

Слева: Гэлл, начальник полиции Стоктона. Справа: Эдвард Гибсон, детектив полиции Сан-Франциско. И тот, и другой участвовали в аресте Корделии Боткин, хотя их привлечение к этой довольно рутинной процедуре вряд ли обосновано какими-либо рациональными соображениями. Пиар чистой воды – и только!

Вместе с Корделией была задержана и Рооф, точнее говоря, её «пригласили» на допрос в Сан-Франциско, пообещав отпустить после того, как она ответит на все вопросы. В окружении толпы полицейских в штатском и форме Рооф не могла ответить отказом, можно не сомневаться, что в той обстановке её бы доставили на допрос силой.

Для самой Корделии арест явился немалым потрясением, по-видимому, до вечера 23 августа она не сознавала всю серьёзность складывавшейся ситуации и ожидала вызова на допрос, в ходе которого ей будет предоставлена возможность дать необходимые разъяснения и доказать собственную невиновность. Допрос, однако, состоялся только после заключения под стражу, а сам арест, повторим, был произведён ещё до того, как улики из Делавэра попали в Калифорнию. Фактически основанием для ареста явились газетные статьи и некие устные (по телефону) переговоры между «законниками» разных штатов.

Корделия после ареста повела себя неадекватно. Попав в окружную тюрьму в Сан-Франциско, она стала говорить и вести себя так, точно была знатной дамой, а тюремный конвой являлся её слугами. Некоторые её выходки и требования показались до такой степени неуместными, что к Боткин был вызван полицейский врач по фамилии Стоун. Ему предстояло определить, симулирует ли арестованная сумасшествие или же у неё в самом деле под воздействием ареста проявилась душевная болезнь.

Доктор дал Корделии снотворное, и она проспала около шести часов. Проснувшись, она почувствовала себя лучше и утром 24 августа вела себя уже вполне адекватно.

После перевозки по железной дороге из Стоктона в Сан-Франциско Боткин предстала перед начальником полиции Лисом, решившим лично провести первый допрос опасной отравительницы. Арестованная категорически отвергла свою причастность к отравлениям в Делавэре и заявила, что ни разу не покупала конфеты не только в «Wave Candy Store», но и в Стоктоне вообще. Также она заявила, что каждое её сообщение о пребывании в том или ином месте может быть проверено и что ей покуда не знакомы доводы её виновности, но она не сомневается, что сможет их опровергнуть, как только полиция займётся таковой проверкой по существу.