Неординарные преступники и преступления. Книга 1 - страница 25

Однако это открытие оказалось отнюдь не единственным. Посмотрев в другую сторону, то есть на людей, окружавших Корделию, адвокаты обнаружили весьма подозрительную связь у мужа обвиняемой – Уэлкома Боткина. Да-да-да, тот самый благоверный муж, что бросил на защиту любимой супруги свои деньги, связи и доброе имя, оказался не без греха. На протяжении довольно долгого времени [более двух лет] он доверительно общался с некоей Кларой Арбогаст (Clara Arbogast), амбициозной и весьма эмансипированной молодой женщиной, некоторое время содержавшей в Стоктоне доходный дом под названием «Бальбоа лоджинг хаус» («Balboa lodging house»). Тут следует ясно понимать, что в те времена сдача жилья в аренду – это всегда бизнес на грани содержания притона. Просто потому, что проституция является бизнесом всегда и везде востребованным, и притом довольно простым в организации. Никто никогда не говорил, что «Бальбоа лоджинг хаус» – это притон разврата, но такого рода предположения напрашивались сами собой. И вот такая женщина – с обширными связями в маргинальных и по-настоящему уголовных кругах – заводит крепкую дружбу с уважаемым джентльменом Уэлкомом Боткиным и начинает предлагать ему всякие занятные бизнес-прожекты. Каково? Да, Клара Арбогаст вышла из околопреступного бизнеса, но… как говорится, руки-то помнят! И если эта женщина посчитала, что Корделия Боткин ей мешает, то могла ли она предпринять активные действия по её устранению? И что именно она могла придумать?

Клара Арбогаст два года плотно общалась с Уэлкомом Боткиным, писала ему письма по несколько раз в неделю и получала ответы. У них имелись совместные бизнес-идеи… Неужели это ничего не значило?!

В течение осени 1898 года защитники Корделии Боткин вели собственное расследование в поисках лиц, потенциально заинтересованных в устранении Мэри Пенингтон-Даннинг. И они таковых нашли, причём в окружении как беспутного журналиста, так и мужа Корделии! Последнее открытие стало по-настоящему неожиданным! Слева: Клара Арбогаст, владелица доходного дома в Стоктоне, близко общавшаяся с Уэлкомом Боткиным более двух лет. Справа: миссис Луис Сили, любовница Джона Даннинга, исключительно ему преданная.

Помимо переписки, имелось и кое-что ещё, привлёкшее внимание адвокатов. Выяснилось, что Клара Арбогаст на протяжении шести месяцев проживала в Сан-Франциско в том самом отеле «Grand Central», где жили сын и двоюродный брат Уэлкома Боткина! А это означало, что последний, приходя в отель для встречи с сыном, всегда мог задержаться на несколько часов для того, чтобы заглянуть в номер инициативного бизнес-партнёра. Какое милое совмещение приятного с полезным или наоборот – это как посмотреть!

Когда Корделия Боткин услышала первые отчёты адвокатов о проведённом расследовании, она сразу же заявила о своих подозрениях в отношении миссис Луис Сили. Она была знакома с этой женщиной, а кроме того, слышала кое-какие рассказы о ней из уст Даннинга. Это была очень хитрая, очень умная и очень подлая женщина, предпочитавшая обделывать свои делишки чужими руками. То есть так, чтобы произошедшее казалось не связанным с нею, хотя именно она всё и устраивала. Написать письмо и сделать это так, чтобы подозрение пало на другого – это проделка именно в её стиле!

Пока защита вела свою никому не видимую работу, не дремала и сторона обвинения. Не полагаясь на выводы Дэвида Корвальо, окружная прокуратура озаботилась привлечением местных экспертов-почерковедов, так сказать, «калифорнийского разлива». В качестве таковых в октябре и ноябре заключения о происхождении анонимных писем и текстов на обёртке коробки с отравленными конфетами и внутри неё подготовили некие Эймс (Ames) м Карл Эйзензехиммель (Carl Eisensehimmel). Об этих экспертизах ничего особенного сказать нельзя – они в целом повторили выводы Корвальо, лишь незначительно дополнив их [Эйзензехиммель, например, отметил, что неизвестный автор посланий использовал кавычки «немецкой манеры» написания, а не американской – именно такие кавычки использовала на письме Корделия Боткин].