Неординарные преступники и преступления. Книга 5 - страница 40

Эксперты обвинения (слева направо): Джордж Дорси, Норвал Пирс, Уолтер Хейнс.

Детали этой истории пересказать здесь нет никакой возможности ввиду их запутанности и взаимной обусловленности. Чтобы понять, почему автор пришёл к тем выводам, к каковым пришёл, следует прочесть очерк, поэтому мотивировочную базу сейчас следует опустить, но вывод имеет смысл повторить. По моему мнению, эксперты обвинения – главным из которых явился Уолтер Хейнс – бесцеремонно фальсифицировали результаты судебно-химических экспертиз. И сделано это было, разумеется, в интересах стороны обвинения, пригласившей этих самых экспертов. Разумеется, сейчас [спустя более века!] доказать это невозможно, но огромное количество ляпов, нестыковок и явных нарушений принятых в те годы правил весьма убедительно указывают на недобросовестность Уолтера Хейнса. Назовём сейчас навскидку несколько примечательных моментов, поясняющих это предположение.

– Судебно-химическая экспертиза обнаружила в эксгумированных трупах 2 быстро действующих яда – стрихнин и некий яд циановой группы, предположительно цианистый калий. Специфика действий этих ядов такова, что они не могут быть приняты человеком один за другим. Оба этих яда судебная медицина того времени относила к категории ядов судорожного действия, и после начала их растворения в желудке человек уже не мог ни пить, ни глотать. Кроме того, обнаружение цианового яда спустя несколько месяцев после предполагаемого отравления представляется практически невозможным при тогдашнем техническом оснащении судебно-химических лабораторий.

– Контрольные фрагменты печени эксгумированных трупов хранились не в своём естественном виде, а были измельчены, причём никто так и не смог объяснить, кем и с какой целью это было проделано. По мнению автора, измельчение контрольных фрагментов печени преследовало единственную цель – ввести в орган умершего человека яд, которого там изначально не было, то есть фактически фальсифицировать экспертизу. Кроме того, контрольные фрагменты хранились в ненадлежащих условиях и заплесневели.

– Уолтер Хейнс препятствовал проведению независимой судебно-химической экспертизы, призванной проверить полученный им результат, и не выдал контрольные образцы печени, когда к нему обратились с подобным требованием. Более того, он даже не выполнил соответствующий судебный приказ, аргументируя это тем, что он и его лаборатория в Чикаго находятся вне юрисдикции канзасского правосудия.

В общем, работа Уолтера Хейнса по упомянутому делу – надо сказать, по-настоящему сенсационному! – оказалась далеко не идеальна и породила массу вопросов, связанных с научной честностью и человеческой порядочностью господина профессора. Казалось бы, случившееся тогда можно списать на неудачное стечение обстоятельств и случайный эксцесс, от которого никто не застрахован, но… подобный «прокол» в биографии маститого эксперта приключался отнюдь не единожды.

Буквально в то самое время, когда разворачивались события настоящего очерка – то есть весной – летом 1897 года – уважаемый профессор химии и токсикологии отметился в другом весьма громком, хотя и позабытом ныне, уголовном деле. Речь идёт об обвинении доктора Сиднея Гудмансона (dr. J. Sidney Goodmanson) в отравлении 26 сентября 1894 года собственной жены. Эти весьма драматические события произошли в городе Пендере (Pender), штат Небраска. Жена на глазах свидетелей выпила стакан воды, находясь в кабинете мужа, и скончалась через 15 минут в сильных судорогах. Последнее обстоятельство навело правоохранительные органы на подозрение об отравлении стрихнином.