Мама тихо вздыхала и качала головой. О, мудрая родительница! Почему мне хотелось поступать всегда вопреки ее советам и доводам? Подростковый бунт затянулся, мне хотелось хоть так высказать свое мнение, наступить на грабли и набить до фига шишек на лбу.
Наш роман длился год. За это время он успел приехать летом в Норильск, познакомиться с моим окружением, сходить в горы. Осенью мы строили планы совместной жизни. Алексей заразил меня своей мечтой о собственном доме под Красноярском, благодаря которой я через него купила участок земли в 10 соток. Левому парню перевела больше полумиллиона рублей. Мать моя женщина! О чем я думала? Мы расстались по обоюдному желанию, а мне остались добрые воспоминания и земля в Красноярске.
Все закончилось благополучно. Мое внимание и энергия перестали уходить в этот незаконченный проект моей жизни. Осенью 2020 года я наконец продала злополучный кусочек земли за сумму меньшую, чем заплатила изначально. Зато кому-то предоставила место для постройки уютного дома. И будет там жить семья, собираться по вечерам за столом и пить вкусный чай с малиновым вареньем.
Проблемы с сыном начались с рождения. Врачи списывали все на внутриутробную гипоксию, тугое обвитие пуповиной, из-за чего кислород не поступал в мозг и пострадала ЦНС2. К трем годам стало ясно, что ребенок неуправляемый. В детском саду его определили в коррекционную группу. Их насчитывалось всего три на весь город, и нам повезло, что одна находилась в нашем заведении.
Воспитатели плакали. Не буквально, но шороху Саня наводил достаточно. Когда наступало время занятий, дети сидели на маленьких деревянных стульчиках и увлеченно, высунув острые язычки, лепили корявых человечков из пластилина, клеили обрывки цветной бумаги на картон. Александр же сидел на почетном месте перед воспитательницей, зажатый ее сильными коленями и пытался дотянуться до подручных материалов.
Ломать, крушить, мять, разбрасывать, топтать – единственные вещи, которые в садике доставляли ему колоссальное удовольствие. Несмотря на мои героические усилия привить ему радость творчества, сынуля рос начисто лишенным воображения и фантазии. Ему сложно давались все действия, связанные с мелкой моторикой. Ножницы держать – боже упаси, «я не могу», нарисовать домик – «я не умею». Мне так хотелось увлечь его развивающими занятиями, что я пачками закупала книги серии «Семь гномов». Исчерканные цветными карандашами странички, покромсанные в лапшу листы – единственный результат наших с мамой попыток привить сыну любовь к творчеству.
Зато в истериках ему не было равных. Он мог в магазине упасть, заорать, забить ногами об пол, визжа и размахивая руками. Люди вокруг смотрели на нас, закатывая глаза, качая осуждающе головами, пока наконец кто-нибудь не выдерживал:
– Успокойте наконец вашего ребенка! Какой он у вас невоспитанный. Разбаловали, а теперь справиться не можете. Кошмар!
В такие моменты хотелось провалиться сквозь землю. Стыд жаркой волной затапливал тело, красными мазками подсвечивая лицо, шею. В ушах звенело, внешние разговоры становились тише, набатом звучал стук сердца. Я не видела ничего из-за слез, которые лились потоком. Злость, обида выплескивалась на единственного человека, который не мог ничем ответить – на Сашу.
С моей стороны избалованным он точно не был. Мама его любила беззаветно, хотя доставалось ей от него гораздо сильнее. Внук безжалостно хватал ее за волосы своими цепкими ручонками и дергал до слез. Когда она ездила с ним к родственникам на Украину, трое взрослых не могли справиться с одним мелким хулиганом. Приходилось буквально связывать ему руки, потому что мама рисковала лишиться своей роскошной гривы. В какой-то момент издевательство над бабушкой прекратилось и мы вздохнули чуть свободнее.
