– Леди Алекса… – Она увидела перед собой наполненный бокал и улыбающуюся физиономию мистера Гивенса. – Позвольте, я провожу вас к вашим друзьям.
Леди Фиона Эвершэм и ее подруги, четыре долговязые мисс, только что со школьной скамьи, приветствовали Алексу с должной вежливостью, но их истинный интерес вызвал мистер Гивенс, с которым они сразу начали флиртовать. Все сразу. Молодой человек некоторое время постоял рядом, явно наслаждаясь вниманием, но зазвучавшая музыка напомнила ему о взятых на себя обязательствах, и он поспешно откланялся.
– У него такие широкие плечи, – вздохнула мисс Кэтрин Уилбертон, провожая взглядом Гивенса, – и красивые голубые глаза.
– Да, но мама говорит, что он из совершенно обычной семьи. – Судя по тону, было очевидно, что леди Фиона пользуется в этой группе непререкаемым авторитетом. – Его отец обычный барон, а он к тому же второй сын. Так что смотри в другую сторону, Китти. Мы все можем рассчитывать на лучшую партию.
Несмотря на то что с ее языка готово было сорваться язвительное замечание, Алекса промолчала. Ей было любопытно послушать, какие еще житейские мудрости считаются очевидными для молодых девиц из общества. Однако прошло совсем немного времени, и она горько пожалела о том, что покинула свое удобное кресло рядом с тетушкой, потому что юные мисс принялись обмениваться слухами – один чудовищнее другого.
Наслушавшись глупостей, Алекса уже хотела извиниться и уйти, когда леди Фиона театрально взмахнула веером и заявила:
– Кстати, о неподходящих джентльменах: вы только посмотрите туда!
Алекса посмотрела на окруженный колоннами вход в бальный зал.
– У графа Киллингуорта самый злобный нрав во всем городе, – сообщила Фиона совершенно уверенным тоном. – Говорят, он сломал человеку руку только потому, что ему не понравился его взгляд.
– А я слышала, как папа говорил, что он застрелил мужа своей любовницы. – Леди Люсинда Ласситер не могла промолчать. – Но поскольку мужчина был итальянцем, Принни разрешил графу остаться в стране.
– Он известный игрок и, говорят, лишил нескольких невинных молодых людей семейных состояний, – задыхаясь от возмущения – или восторга? – проговорила мисс Уилбертон. – А еще говорят, что он занимается контрабандой спиртного!
Леди Мэрианн Дикерсон не могла не вмешаться. Активно обмахиваясь веером, она сообщила:
– Это еще не все. – Понизив голос, она с видом заговорщицы продолжила: – Все знают, что он безжалостен и ведет разгульную жизнь. Но мой брат слышал, что его выгнали из армии за поведение, недостойное офицера.
Девицы нервно захихикали.
– Мама заболеет, когда увидит, что он находится среди гостей. Лорд Киллингуорт принадлежит к людям, на которых она мне даже смотреть не разрешает, – заявила Фиона, не сводя, однако, взгляда с опального графа. – В менее изысканных кругах его называют Ирландским Волкодавом, и не напрасно: граф очень опасен.
«Можно подумать, эта дура боится, что граф прыгнет на нее и вонзит клыки в ее тощую шейку», – подумала Алекса. Она глубоко вздохнула, испытывая отвращение к обществу, верящему столь злобным слухам.
Бесшабашный сорвиголова, заядлый игрок, известный бабник – Киллингуорт, разумеется, не был святым, но не был он и сущим дьяволом. Хотя ее брат Себастьян не желал обсуждать своего бывшего товарища в ее присутствии, она все же сумела выяснить достоверную информацию о деятельности Волкодава и точно знала, что все перечисленные девицами грехи – ложь. Из всего перечисленного только слух о контрабанде был правдой.
