Неоволжье - страница 16

– «Ну вот, я же говорила, что это будет отличный день на природе!» – улыбнулась Светлана, стараясь разогнать сгущающуюся тревогу.

Геннадий, не удержавшись, рассмеялся, вытирая лицо бумажными салфетками, извлечёнными из бардачка: «Идиотская ситуация! И всё же… она прекрасна даже в этом хаосе.»

Он протянул пачку Свете, которая с благодарностью приняла и начала промокать лицо и шею. Её волосы, обычно пышные и волнистые, прилипли к голове, с которых стекала вода. Макияж, смытый потоками дождя, обнажил её естественную красоту – длинные ресницы, нежный овал лица.

За окнами разворачивалась картина, достойная кисти апокалиптического художника. Молнии, словно огненные клинки, рассекали небо, оставляя зигзагообразные шрамы на полотне туч, на мгновение освещая всё вокруг призрачным, неземным светом. Они вспыхивали так часто, что казалось, будто над лесом непрерывно работают гигантские фотовспышки, фиксирующие каждую секунду буйства стихии. А раскаты грома, как голос разгневанного бога, сотрясали не только воздух, но и саму землю.

– «Никогда не видела такой сильной грозы,» – прошептала Светлана, обхватывая себя руками.

В салоне стало зябко – резкое падение температуры снаружи ощущалось кожей. И немного… страшно. Геннадий заметил её дрожь и, молча, потянулся к заднему сиденью, где у него лежала запасная, лёгкая, но тёплая ветровка.

– «Держи,» – он протянул ей куртку. « Она сухая. Лучше снять мокрую одежду, иначе простудишься.»

Светлана приняла куртку, но замешкалась, не зная, как переодеться в тесном пространстве автомобиля.

– «Я отвернусь,» – Геннадий понял её смущение и демонстративно повернулся к водительскому окну, делая вид, что с интересом рассматривает бушующую стихию. «Сохраняй спокойствие, парень. Просто посмотри в окно.»

Он услышал тихий шорох одежды, когда она стягивала через голову мокрую блузку. Чтобы отвлечься от навязчивых мыслей, он потянулся к приборной панели.

– «Переждём,» – сказал Геннадий, включая автомагнитолу и регулируя громкость так, чтобы музыка заполняла неловкую паузу, но не заглушала разговор. «Судя по всему, это ненадолго. Такие мощные грозы обычно быстро уходят.»

Из динамиков полилась необычная, завораживающая мелодия – что-то среднее между классической композицией и современной электронной аранжировкой. В ней чувствовалась и строгость, и нежность, и какая-то необъяснимая тоска.

– «Что это за музыка? Никогда такой не слышала,» – с интересом спросила Светлана, уже натянувшая на себя ветровку, которая оказалась ей велика и доходила почти до колен.

– «Это… моя композиция,» – ответил Геннадий, в его глазах мелькнуло что-то похожее на смущение и гордость. «Точнее, придуманная мной и сгенерированная нейросетью. Я экспериментирую с искусственным интеллектом в музыке. Задаю определённые параметры, настроение, стиль, а потом дорабатываю то, что выдаёт машина. Получается что-то на стыке человеческого творчества и алгоритмов.»

– «Ты полон сюрпризов! Не знала, что ты ещё и музыкант,» – посмотрела на него Светлана с новым, неподдельным интересом.

– «Скорее, любитель,» – отмахнулся Геннадий. «В детстве учился играть на гитаре, потом забросил, а сейчас вот вернулся к музыке, но уже в таком необычном формате. Это своего рода эксперимент – исследование границ между человеческим творчеством и возможностями искусственного интеллекта.»

Геннадий хотел продолжить, но внезапно мелодия сменилась треском помех – словно кто-то безуспешно пытался настроить старый аналоговый приёмник, перескакивая с частоты на частоту. Звук был настолько неожиданным и неприятным, что оба невольно поморщились.