Последний раз, когда я видел ее в кровати, она лежала на шелковых простынях в моей постели. Из цельного сруба дуба, огромной, в таких кроватях она должна лежать. Не здесь. Не так.
- Ник, только не злись, - она сразу как-то съеживается, повернув голову и увидев моё лицо.
Игнорирую её вброс.
- Как ты себя чувствуешь? – сам удивлён, как мягко звучит мой голос. Мягко и немного хрипло.
- Дерьмово, если честно, - хмыкает девчонка, бегло окинув взглядом палату. – Так резко накатило. Всё было нормально. Терпимо. А потом стало рвать. Просто от всего, раз двадцать, наверное. Я запаниковала и позвонила в скорую. И вот мы здесь.
Я молча киваю и присаживаюсь на очередной обшарпанный стул рядом с кроватью. Окидываю её внимательным взглядом. Анализирующим. И вижу, что она прилично похудела. Скулы и ключицы заострились, взгляд стал более хищным, как у голодной кошки. Где были мои глаза, когда заезжал к ней?
- Я хочу, чтоб ты пожила у меня какое-то время.
- Ник, не…
Я перебиваю её прежде, чем она скажет что-то, что меня разозлит, и я откачусь на пару ступеней назад в своё состояние в три часа ночи, когда готов был головы сносить, и ей первой.
- Послушай. Временно. Пока тебе не станет лучше. У тебя будет своя комната, где никто не будет тебе мешать. Я редко бываю дома и не буду тебя доставать. Ты будешь в безопасности, а я буду знать, что ты сыта и если вдруг тебе снова станет плохо, о тебе позаботятся. Разве я предлагаю что-то ужасное?
Внимательно смотрю в глаза девчонки. Молю её о благоразумии. Я не могу воевать и с ней, и с собой, и с братом, который явно теперь будет сунуть свой нос в эту ситуацию пуще прежнего. Она нужна мне в моих союзниках.
- Нет, - соглашается со мной.
Мои губы трогает слабая, но довольная улыбка.
- Вот и славно. А теперь ни о чем, кроме позитивных мыслей о скорейшем выздоровлении, не думай, и отдыхай. Всё с вами будет хорошо. Я лично прослежу за этим.
Поднимаюсь на ноги, подмигиваю ей и оставляю её, чтобы поспала наконец. Мне и самому не помешает сон. Нормальный, в постели, хотя бы пару часов. Придётся сдвинуть свой график раз в тысячу лет и начать работать с обеда.
Прежде, чем уехать, вылавливаю врача перед пересменкой и внимательно слушаю его прогнозы и советы о том, какие должны быть наши действия, чтобы этого не повторилась. Благодарю от души, обещая задействовать своих высокопоставленных знакомых и посодействовать финансированию их отделения, если они вернут мне мою мамочку с пузожителем живыми и здоровыми.
Приезжаю домой и натыкаюсь на брата.
Он уже проснулся, одет с иголочки, в костюме и при параде, готовый ехать в офис. Бессонная ночь никак не отразилась на нём.
- Как она? – задает мне один лишь вопрос.
- Лучше. Я заберу её к нам, когда их выпишут. Временно, чтоб пришла в себя.
Эд медленно кивает и испепеляет ехидным взглядом.
- Поспи, Николай. Видит Бог, тебе это нужно. Может крыша вернется на место во сне. После обеда приезжают венгры, нам нужна твоя трезвая голова и светлый ум в деле.
Я едва не хлопаю себя по лицу. Чёрт, я обо всём на свете забыл после этого ночного звонка. До него я думал, что самое сложное – это понравиться Венгерской делегации, после… Жизнь едва не разделилась на до и после.
Я мало думал об этом ребёнке. Я смирился с тем, что он будет. В голове появился пунктик о том, что я должен заботиться о его матери. Но я не думал глубоко, не вникал, не представлял его как что-то реальное, что-то физическое, что-то, что можно… потерять.
