— Пе, я же запретила смотреть ужастики.
Дочка резко села на диване.
— Мам, ты рано.
— Да, сегодня быстрее добралась.
Обычно поездка домой занимала у меня минут сорок, но в этот раз я, как ни странно, добралась быстрее. Только сейчас я поняла, что на дороге даже не было пробок, характерных для этого часа.
Я скинула туфли и на уставших ногах поплелась к дивану.
— Что это на тебе надето? — спросила я, присаживаясь и окидывая дочку взглядом.
Пенелопа с недоумением осмотрела старую затасканную футболку и растянутые спортивные штаны.
— А что не так? — спросила она и поправила сползший синий носок.
— А то, что даже дома нужно выглядеть хорошо.
— Ма-а-ам, — протянула она, закатывая глаза.
— Пе, всегда помни…
— В любой момент в твою дверь может постучаться судьба, — закончила она со мной в один голос.
— Точно, — отозвалась я, указывая на нее пальцем.
— Пить хочешь? — спросила Пенелопа, вставая и направляясь в кухню.
— Не откажусь, спасибо.
— Сок закончился! — крикнула она из кухни.
— Получу зарплату и купим, — ответила я.
— Мам, у нас только вода.
— Тогда ее и неси.
Положив голову на спинку дивана, я наблюдала за возвращением дочери. Из девочки она уже превратилась в девушку. Невысокого роста красавицу с соблазнительными формами, которые она прятала под мешковатой одеждой. Сколько бы я ни боролась за ее внешний вид, Пенелопа оставалась непреклонна. Если джинсы, — то с кучей карманов. Если спортивные штаны, — то только широченные треники. Она никогда не носит юбки и майки. Только безобразные безразмерные футболки. Но ее смазливое личико ничем не скрыть.
Конечно, как и у любого подростка, у нее бывают трудные времена. Но она очень ласковая и отзывчивая девочка. Правда, с учебой у нас всегда были проблемы, ее это никогда не привлекало, и за каждую положительную оценку нам приходилось бороться. Но я уже привыкла к этому и воспринимала как нормальный жизненный процесс.
Дочка достигла дивана и протянула мне стакан воды.
— Спасибо.
Пенелопа примостилась рядом и посмотрела на меня.
— Ты какая-то странная сегодня.
— Правда? — спросила я, кинув на нее рассеянный взгляд и снова вернув его к телевизору, на удивление внимательно глядя на то, как расчленяют женщину. — Терпеть не могу фильмы ужасов, — пробормотала я со стаканом у губ.
— Мам? У тебя все нормально?
— Да. А что? — Я повернулась к Пе, и та пожала плечами.
— Не знаю. Ты ведешь себя странно.
— Странно, — повторила я, глядя в экран.
Мы обе молчали, и я почувствовала на себе очень внимательный взгляд дочери. Я не могла ничего сказать на ее замечание. Во-первых, потому что рассказывать шестнадцатилетней девочке о человеке, занявшем все мои мысли, я бы не стала. Да и нечего. А врать у нас как-то не принято. А во-вторых, если бы я решилась и рассказала, она бы сначала покрутила пальцем у виска на слова о том, что я заинтересовалась мужчиной, лишь почуяв его запах. Потом последовали бы расспросы, розыск мистера Уинстона на «Фейсбуке». Дальше я бы проболталась про его футболку, и Пенелопа еще раз усомнилась бы в моем здравомыслии. Что уж говорить, если я и сама в нем сомневалась, ежедневно натягивая на себя футболку мужчины, который мне не принадлежит. Так что обдумав все хорошенько, я чуть ли не впервые в жизни соврала дочке.
— Я просто безумно устала сегодня.
— Угу, — с сомнением пробормотала она. — Тогда не готовь сегодня. Перебьемся. Лесли притащила пиццу, и там осталось немного. Принести?
