– Я буду работать над этим, – бурчу я.
В окне гостиной появляется мамин силуэт, и она радостно машет мне рукой.
– Спасибо, что поговорил со мной, Лео. Мне лучше идти в дом, пока мама не вышла и не вытащила меня из машины. Уверена, ей не терпится услышать про мое собеседование.
– Всегда пожалуйста. Ты же знаешь, – говорит он, – если «Вудмены» пройдут во второй раунд, то через пару недель мы будем играть с Ванкувером или Вегасом. Если с Ванкувером и я достану тебе билет на игру, ты придешь? Ради меня?
По спине ползет паника, но я прогоняю ее. Шансы на то, что «Миннесота» проиграет «Колорадо Найтс», своим нынешним соперникам по второму раунду плей-офф, крайне малы. Они обыграли их в трех предыдущих играх, а счет в серии два – один. Очень скоро «Миннесота» приедет в Ванкувер, поскольку «Варриорс» тоже, скорее всего, обыграют своих соперников, «Вегас Краунс».
В плей-офф может случиться все что угодно, но я навечно верна команде своего города.
– Да. Если ты не против, что я буду в свитере Хаттона.
– Девушка «Варриорс» до мозга костей, – ворчит Лео, как будто ему больно от того, что я болею за игрока Ванкувера. Вообще-то, если подумать, то, может, и больно. – Хорошо. Но не смей приносить плакат.
– Посмотрим. Мне пора, еще созвонимся.
Он начинает протестовать, но я завершаю звонок.
Едва успеваю выйти из машины, как из дома вылетает мама. Ее улыбка сияет так, что можно осветить самый темный тоннель.
– Ты долго. Меня распирает от любопытства, – говорит она, когда я поднимаюсь на крыльцо и встаю рядом.
Термобигуди на ее тонких волосах подпрыгивают, когда она хватает меня за руку и тянет к двум плетеным креслам в закутке крыльца, который мы называем ее кофейным уголком. Над одним сиденьем покачиваются блестящие металлические китайские колокольчики фиолетового и синего цвета, заливисто звеня на ветру.
Я слегка качаю головой и мягко улыбаюсь.
– Что ж, садись, труженица. Давай поговорим.
– Пап, мы опаздываем, – заявляет с пассажирского сиденья Купер.
Он не переставая барабанит пальцами по стеклу с тех пор, как мы сели в автомобиль.
От нас до Авы ехать всего пятнадцать минут, но сегодня я дольше обычного задержался на работе, несмотря на то, что пришел слишком рано, поэтому собирались мы на еженедельный семейный ужин у моей лучшей подруги в большой спешке.
Мы устраиваем эти ужины с тех пор, как Купер был малышом. Сначала Ава и ее муж Оукли предложили в качестве помощи раз в неделю готовить и кормить нас, заодно присматривая за Купом, но со временем ужины превратились в глобальные посиделки всех наших друзей с детьми. Теперь мы собираемся у всех по очереди, и не стану лгать и притворяться, будто не испытываю облегчения от того, что сегодня очередь Оукли и Авы.
У Оукли есть берлога, достойная журнальной статьи, а Ава готовит гораздо лучше меня. Не говоря уже о том, что в их доме не становится так тесно, как у нас, когда все приезжают.
– Мы все равно никогда не едим вовремя, – отвечаю я и показываю на металлические ворота впереди. – Смотри, вот уже въезд. Выдыхай, приятель.
Купер многозначительно смотрит на время, которое отображается на навороченном сенсорном экране на приборной панели.
– Уже тринадцать минут седьмого. Мы должны были приехать тринадцать минут назад.
Пока мы подъезжаем к обширному участку и охраняющим его запертым воротам, я бросаю телефон своему второму пилоту.
