Мой будущий свекор.
«Боже…»
Мало жара моим щекам. Больше жара богине жара! Ведь я ни с того ни с сего думаю о том, что совсем скоро мне придется раздеться перед Мишей догола. Вот теперь я точно готова лишиться сознания.
– Здравствуй, принцесса, – улыбается дядя Тимур.
Мне еще хуже становится.
И Миша молчит. Смотрит так пронзительно, будто мысли мои способен прочитать.
«Не дай Бог!»
– Я присяду там, – неопределенно махнув рукой, торопливым шагом направляюсь в угол с гимнастическими снарядами.
В зале, очевидно, недавно проводили уборку, и маты, на которых мы обычно с Мирой валяемся, сложены стопкой у стены. Слишком высокой стопкой. Я, несмотря на свою отличную спортивную подготовку, не рискую на эту гору сейчас взбираться. Просто потому что тело все еще сковывает дискомфорт, и я как будто себе не доверяю.
Упираюсь в дубовую стопку спиной и задницей, закидываю локти на верхний мат и якобы свободно скрещиваю ноги. Склоняя взгляд, необычайно придирчиво оцениваю длину и гладкость. На мой взгляд – все идеально. С шортами точно не прогадала. Незаметно подтягиваю сбегающий топ и тихо перевожу дыхание.
Готовлюсь ждать, но, метнув взгляд на ринг, к своему удивлению вижу, как Миша сходит с помоста, а дядя Тимур, махнув мне на прощание, покидает зал.
«Черт возьми…»
Я еще не успела расслабиться, а Тихомиров уже идет ко мне. Не получается даже улыбнуться. Он же… Он без промедления сокращает расстояние. Не останавливается, пока не подходит критически близко – наши ноги соприкасаются. Жесткие волоски щекочут ту самую гладкую, идеальную кожу, что я минуту назад рассматривала. Лишь это рождает во мне какую-то незнакомую чувствительность и вызывает странное и одуряющее желание чесаться.
В остальном мы вроде как не контактируем физически. Миша ничего не говорит. Упирается ладонями в мат по обеим сторонам от моих локтей и склоняет голову к моей шее. Я вздрагиваю, резко выдыхаю и инстинктивно откидываюсь назад, тем самым неосознанно предоставляя ему еще лучший доступ.
Замираем на мгновение. Потом он слегка ведет носом по моей коже, я же остаюсь неподвижной, пока за легкими, невесомыми, как бы мимолетными касаниями губ не следует его выразительный вдох. Дергаюсь неосознанно и как будто на частички рассыпаюсь.
«Он меня нюхает, что ли?»
«Пахнешь, как женщина…»
По коже несутся миллионы мурашек, и с губ срывается уже не вздох, а какой-то более глубокий хриплый звук.
«Я стону, что ли?»
Определиться не успеваю. Миша поднимает голову. Пристальному вниманию подвергается мое лицо. Расстояние между нами попросту ничтожное, я к такому не привыкла. Чересчур сильное волнение этот контакт вызывает. Скручивает до дискомфорта. Но и отвернуться я не могу. Возможность есть, Тихомиров ведь не держит и даже не прикасается. Кажется расслабленным. Исследует и попутно будто приручает к себе.
– Мне понравился твой ответ, принцесса Аравина.
С трудом соображаю, что он имеет в виду то, как я вчера отразила его предложение. Воскрешаю в памяти свои слова и взволнованно заверяю:
– Он был самым искренним.
– Вот и проверим.
– Интересно, как? – выдыхаю, не успевая подумать.
Миша, вскидывая брови, морщит лоб, а потом и вовсе улыбается. Улыбается с таким видом, словно знает что-то такое, чего не знаю я.
– Ты, как всегда, Полина. Все тебе интересно. А если интересно, даже не пытаешься скрывать.
Наконец, и я могу улыбнуться.
– На самом деле, пытаюсь. Но не могу.
