Грудь резко вздымается на вдохе и так резко опадет на выдохе, что я буквально чувствую, как критически съезжает топ. Опустив взгляд, смущенно его подхватываю. Миша даже в этот момент не отводит взгляд. Смотрит непрерывно, не давая мне продохнуть свободно. В один миг его глаза становятся мутными, будто пьяными. При свете дня эту клубящуюся темноту особенно отчетливо видно. И если вчера меня от него периодически било током, то сегодня этот процесс кажется бесперебойным.
– Я свою позицию четко и открыто выразил, – приглушенный и сипловатый голос Тихомирова ложится на мою стянутую дрожью кожу, как патока. После озноба сразу же жарко становится. – Мне нужна жена. И я хочу, чтобы ею стала ты.
Не сразу понимаю, что в этой фразе меня настораживает. Инстинктивно за что-то цепляюсь, но не могу раскрутить.
– Ты сказал, что есть еще что-то важное с твоей стороны… – взволнованно шепчу я. – Что? Что ты собирался мне сказать?
Официант приносит мое мороженое и кофе для Миши, но, похоже, ни ему, ни мне до этого нет дела. Держим напряженный контакт, пока обслуга не удаляется.
– Год назад я получил серьезную травму, – говорит Непобедимый, как только мы остаемся одни.
– Я помню, – участливо киваю.
Как не помнить? Узнав, что Тихомирова после боя готовят к операции, чуть с ума не сошла. Отказывалась улетать в Москву. Даже истерику успела устроить, потому что меня в больницу к нему не сразу пустили. Лишь на второй день удалось прорваться, когда Мишу перевели из реанимации в палату.
– Не все знаешь. Никто не знает.
– Что это значит? – грудь разбивает тревога, и голос выдает меня.
– Вы все улетели, я еще месяц в клинике провалялся.
– Да… – неуверенно тяну я.
– Черт меня дернул подписаться на полное обследование.
– С тобой что-то не так? Что-то серьезное? – выдыхаю со слезами на глазах. Не понимаю, к чему он ведет. Заранее колотить начинает. – Ты болен?
– Нет, принцесса. Здоров, как бык.
– Тогда что?
Тихомиров замирает. Долго пытает меня взглядом.
– Миша… – тороплю дрожащим голосом.
– Одно исследование показало хреновый результат, – грубо выдает. Так редко ругается... По крайней мере, при мне. А тут вдруг загоняет и, кажется, даже не замечает, потому что не извиняется. – Анализ эякулята. По нескольким пунктам значительно ниже нормативного значения.
Я краснею, как ни стараюсь выдержать невозмутимость. Это очень личная… проблема? Да очевидно же, что Миша считает это проблемой. А я просто не знаю, как реагировать.
– Что это значит? – тихо шепчу. – В будущем ты не сможешь иметь детей?
Сразу же хочу заверить его, что для меня значения не имеет. Но не успеваю.
– Это значит, что на раскачку времени нет. Либо сейчас. Либо, возможно, никогда, – говорит, четко расставляя акценты. Я моргнуть не смею, пока он не выдает самое главное: – Полина, я хочу, чтобы ты забеременела от меня сразу после свадьбы. Хочу, чтобы родила мне.
Пока мое тело от шока застывает в камень, в голове рой мыслей разносится. Вскрывается, наконец, то, что все это время надоедливо беспокоило.
– Почему я? – с критическим опозданием задаю вопрос, который должен был быть поднять вчера, когда Непобедимый, ни с того ни с сего, вдруг предложил мне выйти за него замуж.
Почти сутки летала в облаках. Сейчас же… Падаю навзничь, едва сознание подкидывает свои собственные логические ответы.
Ему просто нужен ребенок? Не я?
– Я бы хотел дать тебе время, принцесса. Поверь, я прекрасно понимаю, что отбираю. Мне очень жаль.
