— Удивлена, что ты так быстро меня раскусил. Каждый считает меня способной на предательство. Я не была предана любимому мужчине и отказалась от него. Так почему я должна хранить верность тебе, Маклин? Ты сам согласился забрать меня. Зная, что я не хочу тебя. Зная, что мне противны твои прикосновения. Зная, что все в тебе мне противно, — сказала она, растягивая губы в надменной улыбке. Ее взгляд скользнул по его окаменевшему лицу. Она хотела задеть Николаса каждым своим словом, — Какая досада, что отныне тебе придется терпеть мое присутствие рядом с собой. Ты ведь будешь каждый день оборачиваться мне вслед и следить, чтобы успеть оставить, если я вдруг пожелаю предать тебя? И знаешь, я не стану обижаться из-за этого. Поверь, я сбегу от тебя как только у меня появится возможность. Да и кто знает что случится с тем глупцом, который посмеет встать у меня на пути? Я управляюсь с оружием ничуть не хуже тебя, Маклин, — вывернувшись, Мэррион ткнула пальцем в твердую грудь Николаса, целясь в самое сердце, — Стрела, кинжал или острие моего меча. Я смогу воспользоваться любым оружием. Что из этого ты предпочтешь?
Николас хрипло рассмеялся. Мэррион поморщилась, когда он схватил ее за запястье и крепко сжал. Ей стоило ожидать от него чего-то подобного. Он обращался с ней с безжалостной резкостью и жестокостью, какую не позволял ни один другой мужчина.
— Собираешься убить меня, девчонка? — поинтересовался Николас, с каждым словом ближе притягивая ее к себе. — Будет интересно посмотреть на то, как ты сделаешь это если каждое свободное мгновение проведешь лежа на спине.
— Я постараюсь, — отрывисто кивнула Мэррион, чувствуя боль в бедре, от неудобной позы. Ей приходилось подниматься за Николасом, когда он тянул ее к себе. — Уверена, у меня получится. Я ловкая и сильная, и подчиняться не привыкла. Ты навлек на себя беду, связавшись со мной. Почему бы тебе не отпустить меня? — она задержала дыхание, понимая что ступает на опасную тропинку. — Позволь мне жить в одиночестве и тогда, клянусь, я добровольно отдам тебе свою верность. Просто позволь мне жить подальше от всех. Разве ты сам не хочешь того же?
Николас презрительно усмехнулся в ответ на ее безрассудную попытку. Темнота ночи сгущалась и все сильнее окутывала их в свои сети. Они уже пересекли границу земель Маккеев. Они на его земле, понимала это Мэррион или нет. Отныне и навеки она принадлежала ему. Ее борьба с судьбой лишь смешила его.
— Нет, — ровно сказал он, — Мы на моей земле и здесь ты не имеешь тех привилегий, в которых купалась в доме брата. Я, твой хозяин. Я, твоя судьба и жизнь, — он наклонился к Мэррион, — И я заставлю тебя склонить голову передо мной.
Не позволив ей ответить, Николас грубо развернул ее спиной к себе.
— Мы едем домой. Постарайся подготовиться к предстоящей ночи. Это и будет твоей свободой, о которой ты так грезишь. Ничего другого от меня не жди.
Несмотря на многолетнюю дружбу Николаса и Маркаса, Мэррион прежде не бывала в клане Маклинов. Она не сомневалась, жизнь здесь ничем не отличается от той, к которой она привыкла с самого рождения. Люди всегда сосредотачивались на самом важном, растили детей, готовились к зиме и охраняли близких от любой опасности. Мужчины и женщины, дети и старики, все знали свою ценность для других и занимались тем, что умели.
Что же будет с ней? Сможет ли она прижиться здесь? Кем она будет в глазах других? Какую важную роль ей выпадет исполнить, чтобы доказать остальным, что она не просто так существует на этом свете? Она не привыкла сидеть на месте. Всю свою сознательную жизнь она была на виду и уважаема. Люди ценили её, знали какая она. До того момента, когда она позволила чужаку проникнуть в её сердце. Любовь очернила ее.
