— Ба!
— Алёна, — прохрипела бабушка. — Что стряслось?
Её голос меня ужаснул, я поняла, что бабушке плохо.
— Ба, что с тобой? Ба?
— Похоже прединсультн... — Связь снова оборвалась.
Я не смогла ей больше дозвониться. Не смогла я и позвонить в скорую.
Спрыгнув с ящика, я бросилась к двери, заколотив в неё что есть силы.
— Откройте! Выпустите меня! Там бабушке плохо! — рыдала я. — Помогите!
Послышались тяжелые шаги, и раздался голос отцовского охранника:
— Если ты не заткнешься, я тебя сам заткну, — пообещал он. — И папочка не узнает.
— Там бабуле плохо, — кричала я. — Пожалуйста, помогите ей.
— Придумай что поумнее, — засмеялся он. — Никто тебя отсюда не выпустит, пока отец не прикажет, так что сиди тихо и не зли меня.
Снова раздались шаги и звук захлопнувшейся двери.
— Мразь, какая же мразь! — всхлипывала я.
Кому звонить? В полицию? Опять в скорую? Как я им при такой связи объясню, куда ехать и что случилось? В голове всплыло только одно имя — Ренат. У меня не было времени на раздумья, стоит ли звонить ему и просить о помощи, какую плату он попросит за эту помощь. Неважно, главное, чтобы бабулю спасли.
— Ренат, — крикнула я в трубку, снова забравшись на ящик и включая телефон на громкую связь: так я могла держать его поближе к окну и орать, чтобы меня было слышно.
Правда, и это не помогло, связь то и дело обрывалась. Измучившись, я написала Ренату сообщение. Слава богу, оно быстро дошло.
Я не получила ничего в ответ, но надеялась, что он сделает хоть что-то. От волнения я сходила с ума. Единственный человек в моей семье, который действительно любил меня, может быть, уже умер или вот-вот умрет, а я сидела взаперти и ничего не могла сделать. Господи! За какие-то считаные часы моя жизнь превратилась в фильм ужасов. Мой отец оказался мне не отцом и наконец-то показал всю степень своей ненависти ко мне. А мать, вместо того чтобы поддержать, вела себя так, будто моя вина в том, что родила она меня от другого мужчины. Представляю, как злорадствовала, должно быть, Аврора, когда узнала всю правду. Удивительно, что она ещё не пришла к двери моей темницы, чтобы показать свою радость.
Я снова залезла на ящик, включив телефон. Батарейка почти села, но сигнал снова появился. Телефон пропиликал сообщением. Ренат написал, что выполнил мою просьбу. Сообщение он написал давно. Значит, скорую бабушке уже вызвали, значит, теперь она была не одна. Мне оставалось лишь надеяться, что врачи успели вовремя.
Вдруг в замке лязгнул ключ. Дверь резко распахнулась. На пороге стоял отец. Погрузившись в переживания за бабулю, я не услышала шагов, а потому не успела ни спрыгнуть с ящика, ни спрятать мобильник, который теперь ярко светил экраном в моей руке.
Отец, словно озверев, подскочил ко мне и выдернул телефон. Он со всей силы швырнул его об стену. Я вздрогнула, когда мобильник разлетелся на несколько частей.
— Из всего-то эта дрянь найдёт выход! — шипел отец.
Он схватил меня за плечи и, стянув с ящика, приложил меня спиной о стену. Я всхлипнула. От него разило коньяком, глаза налились кровью.
— Плачь, сколько влезет, но заруби себе на носу. Завтра вечером к нам приедет Несветаев. Приедет на ужин, и ты, доченька, — это слово он произнёс с такой ненавистью, что мне стало страшно, — приведёшь себя в порядок и будешь паинькой. Если спросит, где ты была сегодня ночью, скажешь, что в клубе. Аврора твою легенду поддержит. И не дай бог тебе ляпнуть что-нибудь про то, что я тебя ударил или закрыл здесь. Обещаю, если только ослушаешься, то, как только твой жених уедет, я тебя исполосую так, что живого места не останется. Все поняла?
