Читать онлайн Елена Ивв - Непокорный для Фиалки

– Отец? Ты меня звал? – заглядываю в его кабинет, ожидая увидеть только его.

Но, к моему большому сожалению, оказывается он там не один. И даже не абы с кем. А со своим начальником безопасности. Грубый и наглый тип! Натягиваю на лицо одну из своих «приветливых» улыбок и прохожу в центр комнаты.

Я – светлая княжна Филана Армбелинг. Приёмная, но любимая дочь Князя Теорона Армбелинга. Родных детей у него нет, так уж вышло, зато есть я. Как таковых привилегий у меня нет. Знатный род не с рождения, – родители были простыми рабочими – светскими манерами обладаю поверхностно – оттого и не зарится на меня высший свет. Да отцу, пожалуй, это только и на руку. Чем меньше ухажеров, тем меньше проблем.

Устало вздыхаю и с гордостью смотрю на родителя. Осанку прямее, ручки сложены одну на другую. Будем пытаться казаться более элегантной в глазах этого мужлана Глена.

– Филана, думаю, тебя не стоит знакомить с моим начальником безопасности.

– Не стоит, – подтверждаю. Имела честь лицезреть неприятное действо с ним в главной роли. Ну как, неприятное. Скорее неприличное. Средь бела дня в наглую лапал дочку конюха. И не только лапал.

– Вот и славно. С этого момента он твой на год, – огорашивает меня своим отцовским словом.

– Что значит… мой? – выдаю непослушным голосом.

– Твой, Филочка, – воркует этот тип, нагло развалившись в бархатном кресле. – Хотя, – тянется в мою сторону и с шумом вдыхает воздух. – Фиалка. Приятно пахнешь, – развязно улыбается.

Люблю принимать по утрам ванну с пеной исключительно со сладкими запахами. Но именно сегодня захотелось разнообразия, чего-то цветочного. Отговорила меня судьбинушка от привычного, а то звал бы меня персиком. Я даже поёжилась от такого.

– Отец? – игнорирую Глена.

– Тебе не стоит углубляться в причины данного наказа.

– Что значит не стоит?! – восклицаю возмущенно. – Теорон Армбелинг, я живу одна, если ВЫ не в курсе. Не считаете, что подселять ко мне мужчину не совсем здравый смысл?

– Я рад, что моя хозяйка более эмоциональная, – хмыкнул Глен. – А то ненароком решил, что придется изнывать от скуки.

Стреляю глазами в этого нахала, а потом опаляю взглядом Князя. Тот устало выдыхает и, видимо, уже подумывает изменить своё решение. Но удача разворачивается ко мне задом. Чтоб ты был проклят, Глен Рокферг.

– Придется вам уживаться вместе. И тебе, Фила, это пойдет на пользу больше всего...

Не успеваю возмутиться и поинтересоваться: «А с какого, простите, перепугу то?!»

– … Тебе пора выходить из своего укрытия и учиться находить язык с мужчинами.

– Это он то мужчина? – хмыкаю, глядя с высока на сидящего всё так же вразвалочку моего нового раба. – Увольте, батенька! С такими иметь дело нет желания!

– С какими такими? – лениво, но с едва уловимыми нотками угрозы интересуется ОН.

– Бабниками! – пыхчу, как паровой автомобиль.

Тьфу, дожила называется. Меня теперь насильно госпожой делают. В наших краях рабство не такое уж редкое дело. У многих дворян, знаю не понаслышке, их по двое, а то и по трое. Кто использует их для хозяйства, а кто и… по естественной нужде. Окидываю оценочным взглядом подтянутого мужчину и воочию представляю каким рельефным выглядит его торс, какой он на ощупь. Сама от своих же мыслей заливаюсь краской, что не остается без внимания.

– Хм-м-м, – раб довольно ухмыляется своим мыслям и, кажется, уже начинает строить на меня планы. Не дождется!

– Вижу, подружитесь.

– Отец…

– Ставь свою подпись на документе и можете быть свободны. Только…

Уже заношу руку над документом, чтобы поставить подпись, но от последующих слов эту же самую ручку и роняю. На пол.

– … в подоле не принеси.

Глен опускается на одно колено, подбирает уроненный мной предмет и как бы невзначай – хотя думаю специально – касается моей оголенной лодыжки. Меня, как огнем опаляет. Отскакиваю от него в сторону и шиплю разъярённой кошкой:

– Не смей меня трогать.

Лицо мужчины в ту же секунду искривляется от болезненных ощущений. Это понятно по тому, как он шипит, сдерживая не то крик, не то брань. Я с испугом бросаю взгляд на бумагу.

– Я же не ставила свою подпись! Так почему?

– На документе твоё имя. Этого достаточно, чтобы иметь возможность приструнить обнаглевшего раба.

– Что же будет, когда я поставлю подпись?

Я даже забываю, как дышать. Господская подпись, по слухам, имеет особую силу на таких документах.

– А ты поставь и проверь, – ухмыляется батюшка. – Ему даже полезно. Рабство – не курорт. Он и так избежал смертной казни.

Да что же он такого натворил, что его приговорили к высшему наказанию? Обычно преступники отделываются штрафами или исправительными работами, более злостные – отправляются на каторгу. А чтобы к смерти? На моей памяти таких было всего двое. И он один из них.

Перевожу ошалелый взгляд на мужчину, а тот выглядит совсем присмиревшим. Один глаз прикрыт, видимо, не отошел еще от острой боли, дыхание тяжелое, словно марафон пробежал. И если бы он стоял и дальше с закрытым ртом, я бы его даже пожалела.

– Что, госпожа, хотите меня утешить в своих объятиях?

– Где подпись ставить?!

Ставлю свой росчерк, хватаю документ и вылетаю из кабинета, бросая на ходу, чтобы следовал за мной. Мужчина хмыкает, но подчиняется. Ну я тебе устрою райскую жизнь! Женского внимания хочется? Обломишься! Будешь выкладывать свой энтузиазм в хозяйственных делах. Полы помыть, окна, мебель давно хотела переставить. Будет от него хоть какая-то польза!

Добираемся до моего скромного жилища на окраине города в полнейшей тишине. Только стоя перед домом, Глен скептически приподнимает бровь и задает по истине возмутительный вопрос:

– А папашка то тебя не особо смотрю любит? В такой развалине живешь.

– К твоему сведению, я купила дом на свои личные сбережения, – шикаю на него. – Будь добр относится к нему с бóльшим уважением, если не хочешь ночевать под открытым небом.

– А есть большая разница? – буркает себе под нос и заходит следом за мной. – Ладно, признаю. Хибара хоть и убогая снаружи, но внутри вполне сносная. Сразу чувствуется женская рука. Занавесочки с цветочками, ковры мягкие, цветы, вазы. Тумбочка, правда, на честном слове держится, – скептически осматривает полуотваливавшуюся дверцу.

– От прежних хозяев досталось, – пожимаю плечами. – Будешь заниматься ремонтом, – кидаю между прочим и прохожу в небольшую гостиную. Из нее можно попасть в еще более маленькую кухоньку, ванную комнату и помещение, которое на данный момент используется у меня как склад. – Твоя комната, кстати.

Мужчина окидывает взглядом свое новое жилье.

– А рабам не положено разве спать в хозяйской комнате?

– С чего бы? – отступаю от него на шаг назад и выискиваю рабский документ, который успела уже бросить на диван. В нем должна быть написана формула подчинения для особо бунтующих личностей. Чую она пригодится мне не раз.

Мужчина прослеживает за моим взглядом и усмехается.

– Страшно, Фиалка?

– Я наслышана о твоих подвигах, когда ты еще служил моему отцу. Гордый воин, перерезавший логово бандитов в одиночку. От такого можно ожидать что угодно!

– Не в одиночку. Но слухи разошлись мне по нраву. Меня стали уважать, стали бояться. А знаешь, что самое смешное? Женщины сами выпрыгивают из своих платьев, только чтобы я обратил на них внимание. Мужчины меня бояться, а женщинам я нравлюсь, – с придыханием выдохнул Глен, глядя на мои губы.

– Не всем! – отрезвляю сама себя. Как бы не так, я не собираюсь попадать под его чары. Хотя хорош, с этим и не поспоришь.

– Это мы еще посмотрим, – услышала я в спину и поспешила скрыться в ванной.

Захлопываю за собой дверь и устало приваливаюсь к ней спиной. Милостивый, дай мне сил выдержать это испытание. Надеюсь холодная вода приведет меня в чувства.

– Госпожа, – глумливо протянул мужчина, – вам спинку потереть?

Да за что мне это? Спасибо, что хоть не вламывается без спросу.

Наскоро умываюсь и, как ни в чем не бывало, выхожу обратно в гостиную, стараясь унять свою нервозность.

– Есть будешь?

– А десерт после обеда полагается? – и меня многообещающим взглядом оглядывает.

Это он меня десертом называет?

Прохожу мимо него на кухню, словно и не поняла намёка. Милостивый…

По привычке беру свой бокал и хочу уже сделать себе чай, когда вспоминаю, что теперь я живу не одна и надо бы достать из своих запасов еще одну – для раба. Так уж вышло, что я бываю неуклюжей и частенько бью посуду, поэтому на этот случай весь мой запас находится на верхней полке. Открываю дверцы и нащупываю пальцами ручку. Не успеваю схватить заветный бокал, когда к моей спине прижимаются вплотную.

Одна рука мужчины покоится на моей талии, обжигая меня сквозь одежду, вторая скользит по моей ладони и ловко подхватывает кружку.

Ростом я ниже, так что его дыхание приходится ровно на макушку. Еще никогда мужчина не был ко мне в такой непосредственной близости. Испуганно оборачиваюсь, упираясь ему в грудь.

– Что же ты, госпожа, – усмехается мерзавец, – не пользуешься мной по назначению?

– П-по к-какому назначению? – предательски дрожит мой голос.

– Помочь, – кивает на верхнюю полку и ехидно так улыбается. – Но то, что ты подумала мне тоже очень нравится.

Мужчина только и успевает, что положить ладонь мне на щеку, как я инстинктивно выкрикиваю:

– Не трогай меня!

Раба выгибает дугой. Мужчина хватается за грудь и медленно оседает на пол.

– Может казнь и не такая уж и плохая идея была, – хрипит он.

Испуганно дёргаюсь. Что же с ним будет, если я использую формулу подчинения? Ему же и так, судя по виду, больно.

Ох, Филана. Слишком ты добрая, – отчитываю сама себя. – Доведёт тебя доброта до худого конца.

Натягиваю на лицо маску безразличия и прохожу к дивану. Хотела же я прочесть магический договор подчинения, вот и прочтём как раз! Хоть отвлекусь от болезненного вида мужчины. Не создана я быть грозной хозяйкой, так хоть прикинусь ей.

Чем дальше я читаю свиток, тем больше у меня лезут брови на лоб. Глен то хоть в курсе на что подписался?

Поднимаю на него поражённый взгляд.

– Привидение увидела, госпожа? – усмехается мужчина, словно не он только что тут кривился от боли. Крепкий, зараза.

– На каких условиях вы заключили договор с отцом?

– Фиалка, да какая разница? Наслаждайся моим обществом весь этот год. Пользуйся мной на своё усмотрение. Уверен, мы сможем друг друга удовлетворить, – делает двусмысленные намёки.

– Читай, – уверено передаю ему бумагу и с наслаждением наблюдаю, как с его наглого лица сходит пахабская улыбочка.

– Ну, Кня-я-яже, ну, удружил. Заботливый всё-таки твой папаня. За любую мою провинность назначена встреча с палачом. То есть я не только твой раб, но еще и выступаю твоим телохранителем. Постельку твою согласен охранять и днём и ночью, – в его голосе вновь появляются мурчащие нотки.

Как же меня раздражает этот тип.

– Вот только мне твои услуги не требуются. Я живу скромно. Защищать меня не от кого.

– Уверена? Князь мало когда ошибается.

– Уверена, – говорю твёрдо, хотя и быть сейчас уверенной ни в чём нельзя. – У меня для тебя другое предложение.

– Я весь во внимание, фиалочка.

– Филана. Меня зовут Филана. Либо Фила. Никаких фиалочек и пташечек.