Как-то в конце лета он ради отдыха поехал в восточную провинцию Фераны. Мечтая о море и красотах прибрежной полосы Боудона, он принял дружеское приглашение герцога Янса де Боуда. Как владелец большинства местных земель, де Боуд встретил Дарена со всевозможными почестями и предоставил ему самую роскошную комнату в своем доме.
Все началось совершенно неожиданно. Выйдя на прогулку и собираясь спуститься к морю, Дарен заметил на улице оживление. Возле рынка столпились зеваки. За их спинами кто-то говорил. Он нес околесицу, что-то совершенно нереальное и странное, но голос… такого уверенного голоса герцог Ольвенский не слышал еще никогда.
Казалось, здесь собрался весь Боудон. Толпа стояла завороженная, разинув рты. И вдруг человек отчетливо произнес:
– Даже очень образованному человеку покажется, что я говорю несусветную чушь. Не правда ли, Дарен Аванголд?
Дарен опешил. И как это говоривший заметил его в таком сборище людей?!
– Что же вы молчите, милорд?
Толпа медленно повернулась к Дарену. Ближайшие к нему расступились, и он, словно повинуясь внутреннему зову, подошел поближе к говорившему.
– Кто сказал тебе, что я здесь? – спросил Дарен, пытаясь разглядеть кутающуюся в тряпье худую фигурку. Голова опущена, руки и ноги дрожат как от холода, хотя на улице жара. Неужели этот голос исходит из вот этого жалкого тела? Да.
– Просвещенному человеку открывается даже больше, чем образованному, – ответил бродяга. – И то, что я узнал о вашем присутствии, не видя вас, – сущий пустяк.
– И все же, кто? – снова спросил Дарен. У него вдруг возникло чувство, что ему морочат голову.
– Верите ли вы, что человек может существовать сразу в нескольких местах?
– Разумеется, нет, – хмыкнул Дарен.
Толпа быстро переводила взгляд с одного на другого. Зачарованные, да и только. Это же просто шарлатан!
И тут толпа ахнула. Бродяга исчез! У Дарена упала челюсть.
– Колдун! – завопили вокруг. Люди, словно очнувшись, разбежались меньше, чем за минуту. Дарен стоял как завороженный, не в силах сдвинуться с места. И тут он снова услышал крики. Люди возвращались! Они снова и снова в ужасе повторяли «колдун» и жались к брату короля как к единственному защитнику.
– Что такое? – спросил он, сдавливаемый со всех сторон.
– Я бежал домой, а он там! – мелкий торговец махнул рукой на запад.
– Врун! Он у моих дверей, а я живу совсем в другой стороне, – и молодая женщина показала пальцем на восток.
– Да нет же, он у меня под тележкой, тут рядом, на рынке! – возмутился кто-то третий. И все стали шумно спорить и указывать в разные стороны.
– Все вы ошибаетесь, – у Дарена по спине побежал холодок от этого голоса. – Все это время я был здесь.
Люди повернулись на звук. Повисла зловещая тишина. Словно предлагая подойти к нему и пощупать, бродяга развел руки в стороны. Никто не решился, и он плавно опустил их.
– Вы ошибаетесь и в то же время вы правы. Я был здесь, и я был везде, это с какой стороны посмотреть. Подумайте над этим, герцог Ольвенский, подумайте над словами Нищего. А вы, люди, возвращайтесь к своим делам. Живите спокойно и никогда больше обо мне не вспоминайте. Впрочем, даже если попытаетесь, вам не удастся. Меня не было нигде!
Взгляды людей, до этого как один прикованные к бродяге, стали рассеиваться, словно они вдруг перестали его видеть. Толпа расходилась. Через мгновение незнакомец действительно исчез. Сеть наваждения спала – и Дарен с удивлением обнаружил здесь же рядом своего друга герцога де Боуда.
