– Я что-то путаю, или жениться и пойти налево у вас в стране означает совершенно противоположные вещи? – уточнила Лена, имея ввиду устоявшееся выражение. Пойти налево в России означало обычно согласиться на внебрачную связь. Кристиан фыркнул, а Соловей жизнерадостно заржал.
– Тем больше причин у нас пойти налево!
И они всё же свернули на самую левую дорогу. Какое-то время ехали молча, ожидая, что приключение начнется немедленно и их едва ли не силой женить будут. Постепенно все трое расслабились и стали наслаждаться пейзажами. Дорога и правда была живописная. Цветочные поляны тянулись вплоть до леса, который, купаясь в солнечных лучах, казалось, позировал для художников. Пару раз им попались заброшенные трактиры. Они навевали мысли об ужине, и мужчины, которые то и дело косились на Ленин рюкзак со скатертью-самобранкой, наконец стали обсуждать вслух, чего можно было бы у скатерти заказать. Когда Лена почти согласилась искать место для ночлега, из-за поворота вынырнул почти сказочный терем с резными ставнями и гостеприимным крыльцом. Кристиан, который меньше всех привык спать где придётся, заявил, что он ни за что не откажется от нормальной кровати, и первым направил коня туда.
Вблизи терем оказался ещё живописнее. Его можно было бы фотографировать и рассылать по всей Европе в качестве рекламы Аномалии. Добротный сруб, высокое крыльцо, ветки рябины в окнах, разукрашенная балалайка на скамейке, дымок из трубы и аромат свежих караваев из открытых окон. Рубивший во дворе дрова паренёк в протёртых джинсах принял у них лошадей, а потом притащил из сарая ведро свежей воды и плеснул животным в лохань. Из-за угла терема высунулся смешной дед с торчащей во все стороны бородой, расплылся в беззубой улыбке и помахал им рукой. Тем временем из терема вышла хозяйка.
Это была эффектная брюнетка неопределенного возраста, одетая элегантно, и довольно просто, видимо, чтобы подчеркнуть свою эффектную внешность. При этом, у хозяйки был яркий, почти кричащий макияж, две тяжеленные золотые сережки в ушах, белоснежная улыбка и тяжёлые густые волосы, забранные в высокий хвост. Образ дополняли точёная фигурка, брови вразлет, восторженный взгляд и маленький букетик полевых цветов в изящной ручке. Она лучезарно улыбнулась им, наслаждаясь произведенным на мужчин эффектом.
– Дорогие гости, вы как раз успеваете к ужину! – мелодично произнесла она, – добро пожаловать в моё скромное имение! Я очень люблю гостей!
Она провела их через богато убранную прихожую в просторную и светлую гостиную. Они удобно расположились на диванах, и хозяйка стала расспрашивать их об их путешествии, истории и целях. Лена предпочитала отмалчиваться, наблюдая за хозяйкой.
О таких женщинах, как Тамара, обычно говорят, что они воплощение страсти и вожделения. Каждый взмах её ресниц, каждое её движение были исполнены неги и желания. Воздух вокруг неё накалялся и завихрялся, обволакивая мужчин ароматом живых феромонов, и вскоре Лена была готова поспорить, что что бы хозяйка ни сделала, Кристиан и Соловей выполнили бы это беспрекословно. Василисы на неё не было!
Когда подали ужин, парни уже были "готовы на всё”, восторженно ловя каждый взгляд и каждое слово хозяйки, а Лена превратилась в своего рода невидимку, которой было дозволено наблюдать и учиться, но не вмешиваться. Она была не против, хоть и было неприятно, ведь оба её спутника были "заняты" другой женщиной. Будто не ехал Кристиан спасать свою невесту и будто бы Соловей не предлагал себя Лене в женихи. Кому как, а для Лены это было почти как предательство. Всего то и надо было появиться какой-то размалеванной мадам, и оба парня моментально забыли о существовании любых других женщин! Какой же примитивизм! Впрочем, лучше сейчас, чем потом, когда Лена умудрилась бы влюбиться в того же Вячеслава-Соловья! Поэтому отныне она пообещала самой себе полный запрет на даже мысли о чём-либо большем, чем совместная миссия.
