Было трудно. Катастрофически не хватало денег. Игорь хватался за любую работу. Но нужно было находить время и на учебу. Пришлось уйти из театра, оставить баскетбол. Ночами он ремонтировал компьютеры, чайники и пылесосы, а с рассветом бежал в институт. Но почти все с таким трудом заработанные копейки уходили на оплату съемного жилья. Жили на две стипендии.
Валерий Моисеевич помогал им чем только мог. Около года назад он вышел на пенсию. Поэтому свободного времени имел достаточно, и с удовольствием отдавал его маленькой Полине. Так она и росла в уверенности, что он и есть ее самый настоящий дедушка.
Валера Портнов появился на свет в ту самую ночь, когда арестовали его папу – известного советского архитектора. Мама тогда просто сползла по стенке в коридоре и родила, хотя должна была сделать это только через несколько месяцев. Хорошо домработница догадалась скорую вызвать. А те, как приехали да как узнали, что здесь произошло, так и перепугались до смерти. Не было у них такого приказа – спасать семьи врагов народа. Вот и стали они названивать своему начальству, узнавать, что делать-то им надлежит. Но маленькое начальство ответственность на себя брать не хотело, а большое еще не проснулось. И будить его было не велено. Так и стояли они, растерянные. Мама стонала, Валера задыхался от крика. А они стояли. Даже пуповину та же домработница перерезала. Врачи и на это не решились. Наконец, все же объявился какой-то руководитель среднего звена.
– Женщину, – говорит, – в больницу везите. Только не в обычную, а сразу в тюремную. Все равно скоро там окажется.
– А ребенка?
– А что, он еще жив?
– Жив.
– Ну, не знаю… Отвезите в дом малютки…
– А если не примут.
– Не примут – придушите. Что вы мне голову морочите?
Маму к тому времени везти уже никуда не надо было. Умерла она от кровопотери и болевого шока. А Валера так и оказался в доме малютки. Откуда и начались его многолетние скитания по детским домам и интернатам. Историю своего рождения он узнал спустя пятьдесят лет, когда это стало хоть как-то возможным. Тогда же нашел и одряхлевшую домработницу. А еще узнал, что папу его застрелили примерно в тот самый момент, когда умерла и мама. Так вместе они куда-то и отправились. Он нашел в архивах их фотографии. Красивые очень они были.
Примерно в пятнадцатилетнем возрасте, уже в ремесленном училище в Иркутске Валера впервые увидел пианино. Нет, до этого он его тоже, конечно, видел, но в кино. А тут в актовом зале стояло самое настоящее пианино! Черное, большое. Валерка огляделся по сторонам, убедился, что поблизости никого нет и открыл крышку. Он помнил, как артист Бернес пел про Костю-моряка. Начал одной рукой перебирать клавиши. И вдруг заметил, что пальцы его как бы сами по себе наигрывают знакомую мелодию. Он дотронулся до клавиатуры и левой рукой. Сначала робко, неуверенно… Потом все смелее, смелее. И вот уже встают биндюжники, приветствуя удачливого рыбака, кокетничает с ним рыбачка-Соня и скрипят башмаки бывалых одесских грузчиков…
Он попробовал наиграть «Смуглянку», «Катюшу». Все получалось. Валерка не понимал, как это может быть. Ведь он подошел к инструменту первый раз в жизни. Еще раз убедившись, что его никто не видит, а, главное, не слышит, он заиграл мелодию из «Серенады солнечной долины». Но почти сразу испугался и остановился.
Теперь у него была своя тайна. При малейшей возможности он пробирался в актовый зал, садился за инструмент и играл, играл… Собственно говоря, тайны было две. Еще Валерка очень любил читать. Но ребятам в ремесленном это не нравилось, и ему приходилось прятаться.
