– Старшинство определяется ответственностью, которую жрец принимает на себя. Я всего лишь прихожу в святилище, когда мне удобно. Старший жрец живёт в святилище и заботится о нём постоянно.
– Ясно. Ещё вы сказали, что не прошли посвящения. Что это означает?
– Что я в начале своего пути. Мне ещё не даются ни глубокая медитация, ни полноценный транс, не говоря уже о более сложных ментальных практиках. Пока я не освою азы, пока не пройду посвящения, мне не будет позволено продолжить обучение. Разум слишком хрупкий, его легко сломать и почти невозможно восстановить после грубых повреждений. Быть осторожным – первое, чему учат жрецы учеников.
Напряжение медленно тает, лорд смотрит не меня без прежней злости, вспыхнувшей в его взгляде, когда он понял, кто я. Скорее в его взгляде теперь лёгкое покровительственное сочувствие. Абсолютно непонятное. Похоже на меня смотрела мама, когда предрекала разочарование в наивном ожидании большой любви. Он думает, что я разочаруюсь в своей вере? Ну-ну.
Лорд больше не задаёт вопросов, а вспоминать про приказ снести «Обитель Семи дубов» не самый удачный момент, поэтому я возвращаюсь к тетради.
Теперь я знаю, что делать. Я бережно касаюсь щита. Автор текста явно оставил щелку. Как минимум – для себя. Иначе зачем использовать руны? Я нахожу эту щёлку, и она сама рассказывает мне, какой ключ к ней подойдёт. Щит меня пропускает. Кто бы его ни ставил, умельцем он точно не был. Я бы и то лучше защиту поставила.
Я не тороплюсь. Вдруг слабость щита обманчива? Но нет, всё в порядке. Щит остаётся за спиной, и больше ничто не мешает мне услышать руны. Они говорят искажёнными голосами. И в первый миг мне подспудно хочется заткнуть уши. Дело не в рунах, в их сочетании. Оно… негармоничное. Впрочем, сейчас гармония не имеет значения. Я касаюсь первой руны, скольжу пальцем по строкам, вложенный в текст смысл разворачивается в сознании… Наконец-то!
Первую страницу я проглатываю. Резко «просыпаюсь».
– Что это?!
Я отбрасываю тетрадь и ловлю себя на том, что лорд отбрасывал её точь-в-точь как я.
– Вы перевели, леди? – безукоризненно вежливо спрашивает он.
А я никак не могу отдышаться, перед глазами пляшут цветные звёздочки, и голос лорда становится далёким-далёким.
Я оседаю на стуле.
– Леди, воды?
Лорд и правда подаёт мне стакан. Я делаю пару глотков и шёпотом повторяю:
– Что это?
– Журнал из эльвийского святилища.
– Невозможно!
Это просто не может быть правдой. Не верю. Я залпом допиваю предложенную воду. Вода попадает не в то горло. Я захожусь кашлем, и лорд два раза хлопаем меня по спине.
– Лучше? – осведомляется он.
Я мотаю головой:
– Невозможно.
– Я, по-вашему, лгу? – его голос звучит мягче обычного. Пугающе мягко.
Я сглатываю.
– Нет, вы не лжёте. Но это должна быть какая-то ошибка, лорд Верандо. Потому что в тексте подробно описывается проведение ритуала жертвоприношения. Не просто жертвоприношения, а человеческого жертвоприношения! – я срываюсь на крик. – Здесь кроме описания, отчёт о восьми убийствах!
– Именно поэтому любой эльвийский храм, до которого я доберусь, будет уничтожен.
10. Глава 10
Лорд Верандо больше не выглядит ни столичным щёголем, ни праздным мерзавцем, чья забава рушить чужие мечты. Скорее рыцарь, в одиночку устремившийся в поход против зла. Только вот… Ей-ей, зло он нашёл где-то не там. Я перевожу взгляд на тетрадку. Якобы журнал из эльвийского святилища. Я готова поверить, что лорд лично его выкрал. Даже готова поверить, что одно из святилищ было использовано для страшного преступления. Эльвийские храмы беззащитны. Прямо сейчас в «Обители Семи дубов» может находить кто угодно, и делать что угодно, даже самые страшные вещи. Но… разве можно за чужие грехи возлагать вину на эльвийские храмы?
