– Хозяйничайте, Фирс. «Обитель Семи дубов» – это дом для всех нуждающихся в крове. И ваш дом тоже. Слева по коридору жилые комнаты. Выбирайте любую.
Старик расчувствованно заморгал, блестя влагой на редких ресницах.
– Госпожа…
Я качаю головой и выхожу из столовой, сворачиваю в главный зал.
Я останавливаюсь перед алтарём. Под рукой нет ни свечи, ни палочки благовоний, но я всё равно сажусь, протягиваю руку, касаюсь алтаря.
Вдох-выдох.
Я успокаиваю бег мыслей, закрываю глаза и прислушиваюсь. Не к звукам, нет. К ментальному шуму. Лорду я говорила правду – след жертвоприношения нельзя затереть бесследно. В ментальном фоне останется либо рана, либо неестественное пятно. Я отпускаю сознание, и проверяю здание от крыши до фундамента. «Обитель» чиста. Я и не сомневалась. Я проверяла, чтобы не допускать небрежности, во-первых, и чтобы потренироваться, во-вторых.
Открываю глаза, но вставать не спешу. Я вспоминаю. Вчера, обращаясь к генералу, я не вслушивалась в ментальный фон, но всё же чутьё у меня обострённое, я ведь годами практиковала медитацию и неплохо продвинулась, хотя до подлинных вершин мне далеко. Так вот, вчера в храме я не заметила ничего особенного.
Но я буду последовательной и проверю ментальный фон храма
– Я иду, – мысленно отчитываюсь я перед генералом.
Ответа нет. Но я и не жду.
Я поднимаюсь, одёргиваю подол, смотрю вниз. Мда… Я могу прийти в храм, выбрать закуток и помедитировать как обычная прихожанка, никто не запретит, никто не обратит внимания. Но когда я ничего не найду, с жрецами мне нужно говорить как жрице.
От омовения я отказываюсь. Из носа больше не течёт, но выходить на холод после водных процедур очень плохая идея. Я ныряю в нижнюю шёлковую тунику, натягиваю вторую, более плотную, за которой последовательно идут два платья и цветной жилет. Я оборачиваю вокруг талии полагающийся мне широкий пояс, обуваюсь. Остаётся добавить «зимы». Туфли тканевые, на мягкой подошве облегают стопу. Прямо в них я влезаю в сапоги. Затем надеваю белый полушубок и подвязываю ещё одним поясом. Издали видно – младшая жрица, не прошедшая посвящения, зимний вариант ритуального облачения.
– Фирс, я по делам. Ещё раз напоминаю, хозяйничайте, как дома, ни в чём себе не отказывайте. Продукты, вещи, деньги – всё можно свободно брать.
– Госпожа…
– Всего доброго! – машу я.
Я выбегаю на парковую дорожку, прикрываю дверь святилища, чтобы не выпускать тепло. Запасы угля не бесконечны. Надо будет закупить…
Парк я почти не замечаю, выхожу к воротам, выворачиваю на улицу.
На миг я останавливаюсь, поднимаю лицо к небу. Сизые тучи по-прежнему висят, но появились прорехи, и в них льётся солнечный свет.
– Далеко торопишься, жрица-красавица? – окликает меня хриплый прокуренный бас.
Я оборачиваюсь.
– В храм, – с улыбкой отвечаю я извозчику, остановившему экипаж рядом со мной.
– Забирайся, подвезу.
– А…, – кошелька у меня при себе нет, не озаботилась.
– Забирайся. Я же по доброте душевной, а не ради денег. Хочешь поблагодарить – пожелай удачи.
Рассмеявшись, отказываюсь от салона и запрыгиваю к извозчику на козлы. За чистоту полушубка я не переживаю. Наряды для жрецов по-особому благословляют, и грязь к вещам не пристаёт. Я могу хоть в лужу сесть – встану чистая.
Извозчик, подхватив мой задорный настрой, ухмыляется, трогает.
Что же, он просил пустяковую оплату. Слово младшей жрицы мало значит, но сказанное от души…
