Чтобы выиграть время, я попыталась сесть. Рома помог мне, так что в итоге я опиралась одним плечом о его грудь, наши лица разделяло около десяти сантиметров, и он еще ноги мои в коленях согнул, к себе ближе подтянул.
– Смотри-ка, – он не прекращал улыбаться, – целиком поместилась. Так и думал.
Я заворожено смотрела на его губы, длинные темные ресницы и никак не могла придумать достойный ответ.
– Итак, Нана, – он поднял на меня взгляд. – Что такая девушка как ты делает в семье, где есть папа`, мама`, Марк, Кики и кузина со сплетнями и французским?
Что?
– Нет, Ивонн я там вполне могу себе представить, – продолжил он с усмешкой. – А вот тебя не очень.
О боже! Так он смеется надо мной, и с самого начала подшучивал.
– Я серьезно, – будто мысли мои прочел и вдруг, действительно, перестал улыбаться. Чуть сощурился, внимательно всматриваясь в мое лицо. – Почему Ивонн?
– В честь моей бабушки. Она умерла, когда ма…ме, – я решила учитывать разницу произношения, – было двадцать.
– А сколько тебе?
– Двадцать три.
Уголок его губ чуть дернулся, но это точно не было насмешкой. Кажется, он так меня изучал, или вроде того.
– Как зовут твою маму?
– Джульетт. – Я немного запнулась, сообразив, что имя, наверное, нужно пояснить, как в русской школе в прошлом. В Канаде ничего такого не требовалось. Джульетт, как Джульетт, Нана, как Нана. Никаких вопросов у сверстников не возникало. – Она француженка русского происхождения. Ну, эмигранты семнадцатого.
Произнесла вслух и почувствовала себя так же глупо, как в начальных классах. Не самая моя любимая тема. Но Рома как будто и не заметил мой дискомфорт, и особого любопытства к теме тоже не проявил, кивнул и продолжил:
– А папа?
– Па… Папа, – мне снова пришлось изменить привычное произношение, – русский.
– Как звать?
– Михаил.
– Ивонн Михайловна, значит. – На губах Ромы появилась-таки легкая улыбка, но в ней тоже не было насмешки, только искренняя заинтересованность. – Кто такая Кики? И Додо?
– Дарина – еще одна кузина по папе. Констанция – мама папы. Вообще-то она ужасна. – Мне захотелось сразу предупредить. – Мама` называет ее авторитарной. Но папа` говорит, что она вовсе не авторитарная, а просто «взбалмошная бабка». Это цитата, – поспешно пояснила я и тут же замолкла.
Зачем я рассказываю о своей семье парню, которого знаю один вечер? Еще сутки даже не прошли с момента знакомства!
Рома засмеялся.
– Мне нравится твой папа`.
– Да? – Я слегка озадачилась. Он всерьез поставил ударение на мой манер. Почему?
– Чем ты занимаешься, Нана?
В смысле, где работаю?
– Художественную литературу перевожу. Но несерьезную, – добавила я.
– Несерьезную? – Его ладонь вновь прошлась по моей ноге. Он зацепил подол и медленно потянул его выше, а после запустил руку под юбку. Его прикосновение было таким нежным, таким возмутительным, а кожа такой теплой, что меня накрыл водоворот невероятных по силе эмоций.
– Ой? – Его лицо озарила ласковая улыбка.
Я снова это вслух сказала.
– Так что именно ты переводишь?
– Бульварные романы.
В качестве реакции у него получилось загадочное «хм». Я ощутила, как его ладонь медленно скользнула между моих ног, а потом выше. Я прерывисто вздохнула, растерянно глядя на его ресницы. Они такие длинные, густые и темные. О боже! Я вздрогнула, когда он коснулся…
– Какая влажная девочка, – прошептал он, прерывая мои беспорядочные глупые мысли, и осторожно погрузил в меня палец. – Ты ведь не против?
