Мы с легкостью поднялись на девятый этаж (пришлось считать, чтобы отвлечься) и через люк выбрались на крышу. Свет фонаря не смог дотянуться до чего-либо над нашими головами. Одна сплошная темнота. Зато, каково было наше удивление, когда мы прошлись по почему-то хрустящему, и оно вдруг начало светиться слабым зеленоватым светом.
– Ого! – воскликнула Калли. – Это же флуоресцентный мох! Я читала о таком. Когда он высыхает, то при измельчении начинает испускать свет. Если собрать его в прозрачную ёмкость, можно сделать пару фонарей.
Мне приходилось только удивляться находчивости этой девушки. Я даже представить себе не мог, насколько сложна её жизнь, что она столько знает и так легко находит выход из сложных ситуаций.
– Значит, нам придётся поискать в квартирах то, что пригодится для создания фонарей, – сказала Калли. – Если пойдём сверху вниз, то так больше шансов.
– Ты предлагаешь заходить в каждую? – признаться, я был немного напуган.
– Ты хочешь домой? Хочешь выбраться отсюда?
Я поёжился от такого начальственного тона, но согласился.
– Только я пойду первым, а ты держись за мою руку, чтобы не потеряться в темноте.
Девушка молча протянула мне то, что осталось от её левой руки. В свете фонаря Калли выглядела загадочным существом. Большие яркие глаза, хрупкое на первый взгляд тело и густые длинные волосы, которые успели высохнуть и делали её… красивой.
Я осторожно взял Калли за культю и потянул в сторону ближайшей квартиры. Толкнул дверь, подёргал за ручку – она была заперта. Единственное, что мне удалось, так это испачкаться в слизи, которая покрывала всю эту дверь. Следующая попытка тоже не увенчалась успехом. А вот третья дверь нам поддалась. Когда я начал её открывать, то верхняя часть слетела с петель и чудом на нас не обрушилась. Я аккуратно отодвинул её к стене и посветил фонариком в глубину квартиры. Там были видны очертание мебели, которая стала трухой и составляла небольшие горки в разных местах квартиры. Только я переступил порог, как пол подо мной начал крошиться, с шумом падая вниз. Мне повезло, что Калли оставалась на месте и вытянула меня обратно, иначе быть мне на этаж ниже.
– Верхние этажи слишком неустойчивы. Придётся спуститься вниз и поискать там.
– Хорошо, – ответила Калли. – Так и сделаем.
Мы аккуратно спустились до первого этажа и проверили двери. Все три квартиры на первом пролёте оказались открытыми и пустыми, словно из них вынесли всё, вплоть до мелочей. Но на одной из кухонь нам всё-таки удалось найти стеклянные прозрачные тары. Калли в каком-то мусоре откопала проволоку, ещё не рассыпавшуюся от ржавчины. Она обмотала ею горлышко стеклянной посуды и закрепила дугой на манер ручки.
– Так будет удобней нести, – сказала она и повесила самодельные фонари на свою культю.
Мы снова поднялись на девятый этаж и набрали по половине тары флуоресцентного мха. Его свечение длилось недолго, но стоило потрясти наш самодельный фонарь, как сухие стебельки ломались друг о друга и снова начинали излучать слабое сияние.
Мы спустились вниз, уселись отдохнуть около здания и только в этот момент поняли, что если не найдём выход, то можем умереть от голода. Урчание моего желудка было слышно, наверное, на километры вокруг.
– Итак, – сказал я. – У нас есть свет, есть вода, которая куда-то бежит, и есть наше терпение, которого, надеюсь, хватит надолго.
– Да ты оптимист, Дэй Олан! – восхитилась девушка.
