Полный швах мозгам! Вместо того, чтобы отталкивать – обвиваю ногой торс, подставляясь под ласки Игната. И он хватается за мою капитуляцию – стискивает бедра так сильно, что опять ахаю, прогибаясь навстречу жалящим губам и зубам.
Реальный ураган! Ударной волной, да с мощью цунами. Блин, сейчас буду стонать так громко, что сбегутся все родственники!
От удовольствия закрываю глаза и закусываю губу, чтобы хоть как-то себя заткнуть.
Нужно его остановить…
Боже!
Что творит Селивёрстов?!
Его губы на груди. Жадно втягивают со…
О-о-о, нежно прикусывает.
Распахиваю глаза. Одновременно вцепляюсь в волосы парня и тяну выше. Меня надо заткнуть! Не хочу орать на весь дом!
Сама требую поцелуя. Даже хуже – впиваюсь в Селивёрстова с таким постыдным пылом, что презираю себя и в то же время благодарю – хоть так не смогу заголосить.
Игнату это нравится. С надрывом хмыкает в рот, углубляя поцелуй – дрожу сильнее, подставляясь под беспредельно, в конец оборзевшие пальцы, толчками меня подводящими к чему-то новому, почти разрывающему на части.
Мне так хорошо. Задыхаюсь от чувств. Почти в Раю…
– Ир, – отрывается от меня сосед, коротко обжигает губы своими, и опять уставляется глаза в глаза, чаруя пасмурной серостью. Его руки продолжают истязать мою плоть сладкой пыткой, доводя до какого-то сумасшествия. – Только скажи, и я…
Какой же у него чарующий бархатный голос! Мощнее любой известной дури. Сейчас кончу только от его шуршания, хрипоты.
Но я не в силах говорить, меня пожирает огонь, лишь мечусь по подушке, остатками не перегоревших мозгов понимая – ни за что не скажу, что он хочет услышать. А я знаю, чего этот гад желает.
Нет уж… не получит!
– Ир, – с болью взывает к состраданию Игнат, – ну, хоть коснись меня, – носом утыкается в висок, пыхтит яростно, натянутый, точно струна.
Совсем одурел?
Чуть не давлюсь негодованием, но вместо язвительной реплики рукой сильнее зажимаю его волосы, не позволяя отстраниться, а другой касаюсь мощного плеча. Скольжу, описывая рельефы шикарного тела, проникаю под резинку боксёров. Готова сгореть от стыда, но уверенно провожу ладонью по твёрдому, упругому возбуждению. Боже! Никогда не трогала чего-то более… восхитительного! Это так приятно. Горячее, пульсирующее… оно живое…
– М-м-м, – стонет протяжно Игнат. – Обхвати его! – командует тихо, и как только выполняю поручение, жадно припадает к моим губам. Отвечаю, но на миг торопею, когда сосед вторгается языком, едва не засадив его по гланды, и в этот же момент качает бёдрами.
Зачем-то отвечаю на вызов. Языком сражаюсь за свободу и в то же время плавлюсь от напора и умелой игры пальцев Игната.
Мой хват слабеет.
Боже! Что мы делаем?
Пустая мысль улетает в никуда, интимный шёпот на грани рыка заставляет вновь подчиниться:
– Ирка, держи крепче, дай хоть так кончить, – умоляет надрывно.
Держу, не отпускаю…
Игнат опять двигает бёдрами, пальцами продолжая подстёгивать меня к вершине, где смогу забыться. Я в этом уверена… Где-то там… буду, как небожитель. Так ощущения подсказывают. И я хочу…
В бога не верю, но, блин, сейчас хочу стать чертовым небожителем! Парить в нирване…
Меня укачивает волной, чувственной, горячей. Стискиваю хозяйство парня сильнее. Движения становятся резкими, частыми. Дышим жарче, тяжелее, голоднее. Да, я вот-вот причалю к берегу, правда, сама не знаю, какому.
Меня штормит навстречу пальцам. Тело изнывает, губы дрожат. Мне плохо, одиноко, но в то же время я на подходе к… восхитительной эйфории.
