Непринятый: без души здесь делать нечего - страница 27

– На лощадь залезать умеешь?

Во время конной прогулки Ричи и Кельвин обсудили возможные варианты переезда. Адвокат пообещал, что решит вопрос с обучением и работой. Ричи сказал, что готов помогать ему по дому и чинить всё, что Кельвин решит выбросить, подумав, что предмет пришёл в негодность. Прогулка завершилась уже затемно. Вернувшись в конюшню, Кельвин обнял парня и пообещал, что скоро его жизнь изменится.

На следующее утро после отъезда гостей община как обычно устроила собрание в церкви. Только вот в этот раз главной темой для обсуждения стал не доход от городских туристов.

– В нашей общине случился страшный грех. Есть свидетель, который своими глазами видел ужасную картину грешных отношений, – голос старейшины разлетелся по комнате приговором, Ричи с ужасом понял, что сейчас речь пойдёт о нём. – Выходи, милая. Расскажи нам всё.

– Вчера я шла к бабушке Эдне, помочь в теплице. Проходя мимо конюшни, я услышала голос Ричи и решила поздороваться. Но потом я услышала второй голос – туриста. Он говорил о том, что поможет Ричи уехать из общины. И по услышанному я поняла, что этот мужчина…. Мне стыдно произносить такое вслух, – Мелисса замялась. – Я дождалась, когда они вернутся с прогулки и увидела, как на прощание мужчина обнял Ричи.

Все присутствующие в церкви начали шептаться, а родители Ричи испуганно переглянулись. Парень вскочил с места и подбежал к трибуне.

– Ничего подобного не было! Я проводил экскурсии, как мне было поручено. Мы просто разговаривали. А объятия – это у них так в городе принято прощаться. Там все обнимаются, это ничего не значит!

– Жители общины заметили, что ты проводил довольно много времени с этим мужчиной. Он лично просил поручить тебе экскурсионные программы. Ты также часто приходил в его дом под предлогом починки электропечки. У нас есть основания полагать, что между вами завязалась грешная связь, – старейшина твёрдо стояла на своём.

– Мелисса, ты всё не так поняла. Между нами ничего не было, – Ричи подбежал к девушке и взял её за руки. – Пожалуйста, скажи правду.

– Ричи, это ради твоего блага. Он зародил в тебе грешные мысли. Тебе нужно очиститься от них. А потом мы станем счастливой семьёй, – девушка плакала и смотрела в глаза парня, которому в эту секунду ломает жизнь.

– Какая же ты идиотка, – сквозь зубы процедил парень. – И вы все идиоты! Вы видите то, чего нет. Вас этому учит ваш Бог? Вы больные люди, которые не видят дальше своего замкнутого мирка. Почему я проводил с ним много времени? Да потому что с ним можно поговорить. О жизни, нормальной свободной жизни, без всего того идиотизма, который вы свято верите, как в единственную правду. Я в университет хочу, я работать хочу, ходить в кино и театры! А с кем из вас ему ещё надо было общаться? Вы же ограниченные!

Ричи кричал, он понимал, что уже выкопал себя яму, поэтому не важно, что будет дальше – будет хуже.

– В тебе говорит Дьявол, это не твои слова, – лепетала Мелисса, свято веря в свою правоту.

– Совет старейшин требует самых жёстких мер по очищению от греха, – бабушка Эдна обращалась к родителям Ричи.

Пока мать была в шоке и рыдала на плече у дочери, отец схватил сына и выволок его на улицу, громко крича о том, что он позор семьи и будет гореть в Аду. Следом бежали соседи, которые читали молитвы об очищении. Отец бросил парня в подвал. Ричи знал, что дальше его ждут муки искупления. Но пугали не боль и унижение, а то, что после такого у него нет шансов вырваться из общины: теперь выйти на улицу он сможет под присмотром, а дверь комнаты на ночь будет запираться на замок. Прежде чем у парня отобрали телефон, он успел записать голосовое сообщение Кельвину, в котором объяснил всю ситуацию и поблагодарил за те десять дней, когда он ощутил надежду на нормальную жизнь.